Речные разбойники - страница 17

Линь Чун шла с Лу Цзюньи на север, в глубь Имперского города, пока они не поднялись по ступеням, ведущим к другим, хорошо охраняемым воротам, покрытым искусной резьбой. Взмывающие над вырезанными в дереве облаками драконы и фениксы взирали на каждого, кто осмелился пройти через них.

Линь Чун поймала себя на том, что мысли ее вновь вернулись к богам, которые века назад оставили этот мир. Ходили слухи, что и драконы примерно в то же время исчезли с лица земли. Они ушли в одно и то же место? По одной и той же причине? Вполне возможно, именно их (а не богов) сила все еще оставалась здесь, заключенная в рассеянных божьих зубах.

Если ворота во Внешний город всегда были распахнуты, как и положено, то эти ворота по обе стороны охранялись вышколенными стражниками, которые, пропустив посетителей, тут же закрывали их. Но многие дворцовые стражники в лицо знали Линь Чун.

– Приветствуем наставника! – закричали стражники с обеих сторон, сложив руки в почтительном жесте.

– Мы явились по приказу командующего Гао Цю, – доложила Линь Чун, и стражники, вновь поклонившись, сдвинули тяжелые засовы, распахнув перед женщинами массивные алые ворота.

Если в Южном районе им повстречалось не так много людей, то в Центральном и вовсе будто все вымерли. Никто не сновал по улицам и между зданиями, если не считать случайного стражника или бегущего по поручению слугу вдалеке. Постройки здесь отличались изысканностью и красочностью, к тому же были выше. Крутые островерхие покрытые яркой черепицей крыши вонзались в небесную гладь. По карнизам колонн и подпорок вилась замысловатая резьба.

Лу Цзюньи с любопытством глядела по сторонам.

– Ты бывала здесь раньше? – спросила Линь Чун.

– Ни разу, – ответила Лу Цзюньи так тихо, словно они сейчас находились в храме.

Линь Чун уверенно пересекала пустые улицы, направляясь к огромному зданию в центре. Это и был так называемый Зал Белого Тигра.

Почему Гао Цю позвал ее подругу именно сюда?

Не исключено, что ему так просто удобнее было. И все же беспокойство не покидало ее, ужом извиваясь внутри.

Она вновь напомнила себе, что сама лично не видела, как, по слухам, Гао Цю обходится с женщинами. Воочию не видела. Может быть, разок-другой ей на глаза попадалась какая-нибудь девица, со слезами на глазах выбегающая в растрепанной одежде; если захотеть, то несложно догадаться, что произошло. Или до нее доносились шепотки случайных прохожих. Или, стоило ей проявить бóльшую внимательность, разум ее мог зацепиться за многозначительные взгляды и слова. А иногда она и сама была свидетельницей того, как Гао Цю, хотя с виду это не казалось чем-то особенным, нависал тощим телом над молодыми женщинами, как бы утверждая свою власть, – от этого у Линь Чун всегда мороз пробегал по коже.