.
Немыслимо. Она чувствовала, будто прямо сейчас готова взорваться от этой вопиющей несправедливости, от осознания того, что Линь Чун, которая всю жизнь жила, соблюдая каждое маленькое правило, из-за этого же и умрет, а Лу Цзюньи окажется бесполезной, чтобы хоть как-то помешать ее казни.
Бороться с влиянием командующего Гао ей прежде не доводилось. Она даже не была уверена, возможно ли это.
Но будь она проклята, если не пожертвует всем, пытаясь это сделать.
Пусть и не самым изящным способом, но ей удалось пробить себе путь сквозь толпу перед ямэнем, она даже обошлась без членовредительства. Пройдя вперед, она свернула в дальнюю крытую галерею и, переведя дух, постучала в дверь из цельного дерева.
Она перебирала пальцами в ожидании, нервозность пылала внутри нее, грозясь прорваться на свободу. Управитель предпочитал быстро избавляться от предателей и убийц, особенно с подачи командующего Гао…
Предатель и убийца. Разве можно было помыслить, что эти слова будут когда-нибудь относиться к Линь Чун?
Дверь отворилась, и за ней показался мужчина с испещренным морщинами, но добродушным лицом. На щеке его красовалось размазанное чернильное пятно, а редкие волосы растрепались по бокам.
– Госпожа Лу Цзюньи! – торжественно поприветствовал он. От широкой улыбки в уголках его глаз собрались морщины. – Прошу, заходите. Чем обязан удовольствию видеть вас?
– Господин Сунь Дин, – ответила ему тем же Лу Цзюньи, – мне срочно нужна ваша помощь.
Она ворвалась в ямэнь, и так же, как и в любой другой ее визит, здесь не было ни местечка, где не высились бы стопки бумаг, не валялись бы отдельные листы, густо исписанные иероглифами, да несколько обернутых книг, немного сглаживающих царящий здесь хаос. Но сегодня ей было не до этого.
Сунь Дин был судебным чиновником под началом управителя столичной области, но это далеко не единственная причина, по которой Лу Цзюньи стремилась к дружбе с ним, после того как он стал частым гостем на ее светских кружках. Там собирался самый разный люд, от студентов с жадными глазами до случайно забредших знаменитостей. Взять, к примеру, ученого Лин Чжэня или поэтессу Сун Цзян, которые еще совсем недавно захаживали к ней время от времени. В один прекрасный день к ней пожаловал генерал Хань Шичжун[11] – тогда кружок Лу Цзюньи превратился в обиталище богов: все собравшиеся с благоговейным трепетом наблюдали за его оживленной беседой с Лин Чжэнем о новшествах в военном деле и с Сун Цзян о поэтической литературе. Разумеется, все это происходило до того, как Лин Чжэнь угодил в тюрьму, а Сун Цзян так тихо и таинственно исчезла из поля зрения…