Она не понимала, почему еще в тюрьме у нее отобрали обувь и ее сопровождающие вручили ей хлипкую пару соломенных сандалий, которые совсем не подходили для пеших путешествий. Охранники подталкивали ее вперед дубинками и не проявляли ни малейшего терпения, стоило ей оступиться. Они не были из числа ее подопечных – акцент выдавал в них недавно поселившихся в столице приезжих, но никак не продвигавшихся по службе в имперской страже Бяньляня вояк.
Она не сомневалась, что такой выбор сопровождающих не был случайным.
– Шевелись давай. До Цанху триста ли топать, – подгонял один из них, Дун Чао, как уловила его имя Линь Чун.
– Нам сказали, что ты была наставником по боевым искусствам, пока в изменницы не подалась, – с издевкой добавил другой, по имени Сюэ Ба. – Вот брехня. Даже идти нормально не может.
Он наклонился и с силой хлестнул по ней дубинкой, но метил он не в туловище, а чуть выше левой ступни. Линь Чун была слишком измождена, чтобы успеть среагировать вовремя. Удар последовал такой силы, словно на нее обрушили каменную урну, раздробив каждую косточку. Со стоном она начала заваливаться набок.
– Хилячка! Шагай давай, живее! – кричал Сюэ Ба. Он опять замахнулся чертовой дубинкой, нещадно хлеща ее по коленям и ступням. Линь Чун насилу увернулась от нескольких ударов, но его напарник ухватил ее за кангу и, посмеиваясь, пихнул обратно. Он держал ее на месте, а Сюэ Ба тем временем нанес еще один удар по левой лодыжке.
Ударил он жестко: весь хребет болью пронзило, и в глазах вспыхнули искры. Сустав он не раздробил, уж это чувство она знала. Все было не так уж плохо: она сможет, она выдержит это. И не такое выдерживала…
– Побежала! Живее! – гоготал Сюэ Ба, подталкивая ее. – Живее давай, или схлопочешь у меня!
Линь Чун неуверенно, покачиваясь, побежала, каждый шаг отдавался глухим ударом. Одна из соломенных сандалий сползла, и в ступню ей вонзился камень. Из-за канги она потеряла равновесие и упала на колени, сильно ударившись оземь. Позади нее раздался смех конвоиров.
Она так и стояла на одном колене, пытаясь восстановить дыхание. Ее ступни болезненно пульсировали.
– Что за ленивая развалюха, – протянул Сюэ Ба, а затем вместе с Дун Чао не спеша подошел к ней. – Поднимайся давай, шкура ты продажная.
Он вновь пустил в ход дубинку, на этот раз удар пришелся на локоть, боль вспыхнула в плече.