– Мира, это ужасно, – качает головой Тимофей. – Я не сяду в это корыто.
Он с отвращением смотрит на мою китайскую малолитражку. Один её бок весь в царапинах, я купила её уже такой, зато дёшево. И мне многое хочется сказать. О том, что он может валить назад в свою сытую жизнь. О том, как сложно и страшно выживать, имея маленького ребёнка. И что я справляюсь, пусть у меня страшная машина, но она есть… Но говорю я только:
– Можешь ехать на такси.
Он усмехается, отбрасывает сигарету, и садится. Колени его упираются в бардачок, машина тесна для высокого мужчины. У меня снова трясутся руки, чёртова китайская тарантайка заводится только с третьего раза, рывками и чихая.
Но Тимофей не намерен выходить из машины. Называет адрес отеля, откидывается назад, даже насвистывает что-то.
– Скучала по мне?
– Нет.
– Врешь… не ной, Мира, мы отлично проведём время. Тебе понравится.
Возле отеля я торможу, понимая, что ещё несколько минут и я сорвусь, наговорю лишнего, или, что ещё хуже – заплачу. Я мечтаю, чтобы он ушёл и больше никогда не появлялся в моей жизни.
– У нас сегодня поход в ресторан, милая. Здесь, через три часа, не опаздывай. Будь в платье, и даже не смей делать мне назло, ты же послушная девочка.
Он выходит из машины и я сразу давлю на газ. Мне нужно к Нике. Уткнуться лицом в её белоснежные косички. Дышать ею. Она, такая маленькая и нежная, умела наполнять меня новыми силами. А Бессоннов уедет, нужно просто набраться терпения.
Я ожидал от неё бунта. Моя нежная Мира всегда была гордой. Я хотел сломать её, но мне хотелось так же и сопротивления. Поэтому выйдя через три часа из отеля и закурив сигарету я очень удивился, увидев её потертую красную развалюху.
– Милая, – сказал я. – Ты уже здесь. Какая умница.
Я не видел, что на ней, но из-под пальто выглядывали коленки обтянутые чёрными, полупрозрачными колготками, значит и платье надела. И правда – умница.
– Я выполняю свою работу, – сухо ответила она.
Мне выделили люксовый автомобиль и даже водителя, но мне доставляло удовольствие смущать свою бывшую жену. Ей явно не нравится все, что происходит, поэтому я снова втискиваюсь в её крошечную машинку, прямо с сигаретой в руке.
И Мира молчит.
– Видимо, тебе очень нужна твоя работа, – хмыкаю я. – Закончились богатые мужики, готовые оплачивать твои прихоти? Или просто постарела и никому не нужна больше? Обидно, наверное.