Именно с целью подработать Сапожников и направлялся в этот теплый весенний субботний день к своему другу, попросившему его о помощи в компьютерных делах.
Своим, мягко сказать, необычным странным именем Энвидий Маркович был обязан собственным (кто бы мог подумать?) родителям, поддавшимся пришедшей после падения железного занавеса и распространившейся в конце прошлого столетия среди прогрессивной молодежи моде на присвоение нестандартных имен бедным, ни в чем не повинным детям. Стремясь выделиться из серой безликой толпы Мань, Вань, Саш и Петь, соревнующиеся между собой в экстравагантности выдумываемых имен новоиспеченные родители нередко переступали грань разумного, обрекая свое чадо на издевательства и насмешки в будущем. Так что в этом смысле, как считал сам Энвидий, ему еще относительно повезло. К тому же почти все его состоявшее из друзей и коллег ближайшее окружение, не только вследствие особенностей артикуляционной базы русского языка и обусловленной данной спецификой сложности произношения, но и ввиду непривычности для русскоязычного человека имени Энвидий, обращалось к нему не иначе как по образованной от его фамилии кличке Сапог.
Минуя первый подъезд одной из нескольких возвышавшихся во дворе панельных девятиэтажек, Сапог испуганно обернулся на раздавшийся за его спиной, снова выведший его из полета в густых облаках собственных бесплодных мыслей громкий звук – на сей раз включенной кем-то музыки. Прислушавшись, Энвидий услышал, что играл очередной хит какого-то очередного бездарного хип-хоп исполнителя, творчество подобных которому он, как человек с тонким, словно нитка, музыкальным вкусом, ненавидел всеми фибрами души. Присмотревшись, Энвидий увидел, что источником столь противных ему механических колебаний воздуха являлась небольшая портативная колонка, лежавшая внутри набитого учебниками и тетрадками рюкзака ее совсем юного владельца, сидевшего в компании таких же утонченных музыкальных эстетов школьного возраста на вкопанной в землю покрышке.
Из-за того, что некоторое непродолжительное время его негодующий взгляд был отвлечен установлением виновника его негодующих ушей, Сапожников напрочь забыл про находившуюся под ногами полную опасностей, кишащую неприятными сюрпризами тропу и таки допустил своего рода ошибку сапера, пусть и с явно несопоставимыми по масштабам последствиями. Опустив глаза на землю, Сапог обнаружил, что начищенной дома до блеска правой белоснежной кроссовкой он угодил прямо в эпицентр одной из коричневевших на зеленевшей апрельской траве куч, сущность и содержание которых отлично коррелировали с качеством звучавшего за его спиной из дешевой колонки музыкального произведения.