– Поехали, поехали! – с ходу подстегнул шофера торопившийся пассажир, громко хлопнув дверью автомобиля. – У меня щас каждая минута на счету.
– Йе-е-е-е-еп, дура, дверью-то полайто́вей хлопай, – начав движение, выразил свое негодование Радик. – Это тебе, йеп, не на батиной «девятке» ра́йдить.
– Знал бы ты, как ты меня только что подставил на совещании! – томно вздохнув, неучтиво перевел тему Энвидий, попутно накидывая на себя ремень безопасности.
– Че? В смысле, йеп? – попросил Сапога расшифровать свои слова водитель БМВ, выполнявший крутой разворот на раздолбанной колесами большегрузов проезжей части.
– Да голосовым своим. Вот на кой хрен ты мне его отправил, когда я тебе несколько раз повторил, что я на совещании?
– Йеп, ну так кто тебя заставлял слушать? – резонно возразил Рязанов. – Так а че все-таки случилось-то экзе́ктли? – через краткое мгновение уточнил он.
Сапожников кратко поведал компаньону увлекательную историю своего публичного профессионального грехопадения в грязь лицом. Выслушав горестный рассказ, Родион во весь голос рассмеялся. Переведя дух и сложив воедино детали пазла, он серьезно спросил:
– Я ток одного так и не понял, йеп: конкретно моя вина-то в чем? Ты ж сам, по сути, лоханулся. Сам слушал на совещании голосовуху, сам не че́кнул, точно ли она закончилась. Сам не забло́чил и положил мобилу под микро́, сам не успел ее по фа́сту вырубить потом…
– А зачем ты мне шлешь голосовуху, если знаешь, что у меня нет возможности ее в данный момент прослушать?! – перебив Радика, продолжил гнуть свою линию кольнутый в глаза правдой Маркович, который в глубине души осознавал правоту слов собеседника.
– Ой, голова, иди приляг, йеп, и поспи, – тактично ушел от последующего развития конфликта корень всех сапоговских бед. – Я тебе уже сказал, что никто тебя не заставлял все бросать и аса́пом бежать слушать. Ты мог бы это сделать и после совещания, дура, йеп.
Немного повздорившие соучастники, не найдя взаимопонимания, многозначительно замолчали. Отвернув голову вправо, Энвидий уставился в боковое стекло и снова принялся рассматривать узоры из ромбов, выгравированные на проносившемся за окошком караване железобетонных ограждений. Мертвая тишина (не считая игравших на фоне композиций в жанре трэп) держалась в роскошном салоне премиального немецкого авто ровно до тех пор, пока оставшиеся при своем мнении гордые молчуны не миновали улицу разбитых подвесок и не приблизились к Т-образному перекрестку, соединявшему ее с оживленной автодорогой регионального значения. Подъехав к стоп-линии и встав на красном сигнале светофора, они узрели образовавшуюся по направлению их дальнейшего движения километровую пробку.