– Все. Пипец, – понуро пролепетал Маркович, – дождь пошел. Давай срочно сюда телефон свой и лезь наверх. Может, еще успеем до того, как разойдется.
– В приложухе разберешься, надеюсь? Ниче эксплэ́йнить не надо? – отдавая свой айфон, поинтересовался Родион, уже успевший скинуть куртку и засучить рукава на кофте.
– Если что, подскажешь сверху, – начальническим тоном распорядился Энвидий. Заметив, что его никотинозависимый союзник все еще травит легкие и, очевидно, даже не задумывается о том, чтобы принести не до конца использованную по назначению табачную продукцию в жертву предстоящему важнейшему делу, он с тревогой и опасением в голосе полюбопытствовал: – А ты сигарету, случайно, выкинуть не хочешь перед этим? Реально зависимый, что ли? Только не говори, что так наверх собираешься лезть. Ты совсем дурак?
– Йе-е-е-е-еп, не души, – лаконично отрезал Радик, которому было банально жалко выкидывать докуренную всего до середины сигарету, и который самонадеянно рассчитывал совершить успешное восхождение на доселе никем не покоренную вершину с оною во рту.
«Господи, ты вообще какие-нибудь другие выражения знаешь? – задал вопрос сам себе Сапог, не решившийся озвучить его вслух, дабы не раздражать и так уже разозленного им напарника. – Вот заладил-то со своим "душнила", "не души". Совсем словарного запаса нет, чтобы мысли свои выразить. Что бы ни происходило, на все случаи жизни одна и та же дебильная фраза к месту и не к месту. Ситуации все разные, а у него все под одну гребенку».
Сапожников отошел в сторону и стал внимательно наблюдать за работой древесного альпиниста. Арборист поневоле, который не только не имел соответствующей подготовки, но и даже не смел догадываться о значении слова «арборист», тем не менее весьма ловко и умело, с почти обезьяньей сноровкой справлялся с ветвью за ветвью. Стихия тем временем тоже времени даром не теряла – холодный ветер с дождем усилился стократно. Поливший как из ведра дождина все же вынудил Энвидия надеть несчастливый капюшон его кожанки, делать что он до последнего отказывался из своих суеверных убеждений и предрассудков.
– Ну, теперь можешь не спешить, в принципе. Теперь нам либо повезет и пакет не намочит, либо же придется просушивать феном все, – угрюмо оповестил восходителя Эн.
– Опять ток о себе подумал, эгоист! – обозленно рявкнул Рязанов, с силой стиснув в зубах сигарету и покорив очередную высоту. – То, что над твоим пакетом еще мой дрон висит зало́ченный и мокнет, ты, походу, забыл опять, дура! Можешь не спешить, йеп! Ага!