– Спина, блин! Поясницу свело. Не могу.
– Этого ещё нам не хватало, ― разозлившись, Люся подошла к друзьям. ― Что, совсем двигаться не можешь?
– Радикулит скрутил или защемление, ― строил предположения Толик, глядя обречённо в звёздное небо. ― Что я дома-то своим скажу?
– Скажешь, тюки свои таскал, надорвал спину, ― не чувствуя за собой вины, Люся подошла к забору.
– Жестокая ты! Могла бы и приласкать. Ты и тогда, когда солью в меня пальнули, тоже ржала, пока я в тазу отмокал.
– Вспомнила бабка, как девкой была. ― Саня помог встать другу. ― До телеги пошли, холодно на земле лежать. Сам виноват. Права Людмила, нечего без спроса за прелести хватать, это тебе не деревенских баб щупать.
– Вот, слышал! Неповадно будет. ― Люся подошла к калитке, собака, услышав знакомые голоса, успокоилась и лишь водила мордой за забором, пытаясь рассмотреть в расщелине, что на улице интересного происходит. Почуяв запах курицы, нос свой прижала в зазор под калиткой. ― Ешь, Дружок, меня Люся зовут. ― Сзади раздавались постанывания Толика, пытающегося с помощью Кудряша залезть в кузов телеги. Подсунув еду собаке, Людмила подошла к друзьям, поблагодарить и попрощаться. ― Толь, зла не держи, откуда я знала, что ты такой хлипкий.
– Не хлипкий я, просто приземлился неудачно.
– Если помощь какая нужна или деньги на лекарства, обращайся.
– Не переживай, завтра к деду Макару свезём, тот его враз подлечит. У него руки золотые, лежачих на ноги ставит, ― утешил Саня. ― Разберёшься дальше сама?
– Попробую, обратного пути уже нет.
Лошадь фыркнула, тронувшись с места.
Дружок ел с аппетитом такими темпами, что запаса оставшейся курицы могло не хватить на процедуру заключения мира с мохнатым сторожем.
– Миленький мой, давай мы с тобой попытаемся жить дружно, пока хозяйка твоя не вернётся, а иначе, кто же тебя и других животных накормит? ― приговаривала Людмила, чувствуя, как от усталости клонит в сон. Просунула руку, в попытке отворить засов, получив в ответ молчаливое согласие, приподняла щеколду и осторожно приоткрыла калитку. На неё, в двух шагах, склонив голову набок, пристально смотрел белый алабай. ― Здоровенный ты какой! Зубастый.
Людмила медлила в ожидании, когда мохнатый отойдёт в сторону, не выпуская из рук створку калитки, чтобы захлопнуть её, если у пса созреет план изничтожить непрошеного гостя. Кинув внутрь двора кость, заметила, что алабай бежит за пищей, виляя хвостом. Подкатив чемодан ближе, она вошла. Не так она себе представляла своё возвращение в деревню.