– А теперь попробуем правую, – сказал я и нажал правую кнопку. Раздался глухой щелчок. – И левую. – Я нажал кнопку слева. Тот же эффект. – Теперь я закрою правую дверь, – сообщил я, нажал кнопку, и новый щелчок заблокировал дверь. – А теперь последний фокус: закрываем шлюз.
С этими словами я нажал кнопку, которая, как я рассчитывал, перекроет выход на «Гадюку».
Пол под ногами дрогнул, и переборка шлюза между «Безымянным» и «Гадюкой» начала медленно, подергиваясь, закрываться, словно гигантский металлический глаз. За мгновение до того, как ее край сомкнулся со стеной, изнутри выметнулась рука и остановила ее. Раздался надсадный скрежет.
Ах да, конечно: там же остался Посланник.
– Сейчас открою, – пообещал я и снова нажал кнопку. Переборка поехала назад, ушла в пол. Через миг Посланник с красными огнями выбрался из «Гадюки», вид у него был угрюмый и зловещий.
Посланница-Ультрафиолет очень внимательно глядела на меня своими холодными бессмертными глазами.
Я заложил руки за спину, чтобы не было видно, как они дрожат. Сцепил пальцы.
– Довольны?
* * *
За неделю до высадки Посланников на Кийстром я, по пути из школы домой, нашел на обочине дороги кону. Ее длинные уши безвольно обвисли, маленькие лапки чуть подергивались. Шкурка была в крови, а глаза неотрывно смотрели вверх, на дерево, под которым она лежала. Я поднял голову и увидел сидящую на ветке сову. Сова глядела своими немигающими глазами вниз, на нас, а когти у нее были измазаны кровью.
В системе Республики водится много видов кроликов, но коны – особенные. Я забрал зверька, принес его домой и отдал Бриджит. Сестра несколько недель безуспешно умоляла родителей подарить ей котенка, однако раненому детенышу коны требовался гораздо более сложный уход. Биопластырь – имитатор кожи для лечения порезов и царапин – продается где угодно. Но годится только для людей. А вот биошкура для коны вряд ли найдется в магазине за углом. Мама сердито уставилась на меня, но Бриджит уже бережно держала зверька обеими ладошками, и пути назад не было.
Коны не оказалось в доме, когда я вернулся туда после высадки Посланников. Родителей и сестру нашел, а кону – нет. Не знаю, сбежала она или Бриджит ее выпустила. Если бы ее убили Посланники, то бросили там же, как мою сестру.
Но сейчас на ум пришла не кона, а та сова. Когда я стоял там, под деревом, рядом с раненым зверьком, в какой-то миг сова чуть повернула голову и перевела взгляд с него на меня. Птицы на людей совсем не похожи, но смысл этого движения был до жути понятен: она прикидывала длину своих когтей и толщину моей шеи.