Но дядя Саша не смог. Срочный заказ. И Лешка рванул чуть свет на автоубус до Бобрих. Там перекусил беляшом и пошел к указанному дому.
– Машина – зверь! Едет как дышит! – сгорбленный старичок с палочкой любовно погладил капот, – ласточка моя, мы с ней где только не были! А теперь вот пора прощаться! Ты бери, не думай, я ее как жену любил, может даже больше. Тут вот царапина небольшая, это мы в болоте застряли. Трактором тащили. Фары не горят. Не знаю, что такое. Может, обиделась, что я ее продать решил. Печка трещит, но так даже уютнее.
Лешка с восторгом трогал руками руль в кожаной оплетке, видавшие виды дворники и почти лысые колеса. Не замечал он ни потрескавшейся краски на левой двери, ни трещины в углу лобового стекла, ни потертых сидений. У него будет своя машина, своя собственная! И Ленка сразу прибежит мириться, как узнает.
Сначала все было хорошо. Ветер свистел в приоткрытое окно, осеннее солнце слепило глаза, машина весело катилась по пустому шоссе, а Лешка напевал песенку из старого мультфильма:
– Качу, качу, по свету качу.
Дальше слов он не помнил, но это было и не важно. Доехав до развилки, где одна дорога шла через еще одно село, а вторая, покороче, по полям, он уверенно свернул на грунтовку. Во-первых, быстрее дома будет. Во-вторых, опыта вождения у него кот наплакал, так спокойнее.
А вот дальше план дал сбой. Через пару километров ему встретились еще одна развилка, а потом еще одна. Лешка интуитивно сворачивал всякий раз левее, но знакомый пейзажи так и не начинались. Поняв, что, похоже, ошибся, он решил развернуться и тут закапризничала машина. Закашлялась, громко затарахтела. задрожала как раненый зверь, а в итоге вовсе перестала ехать.
Парень чертыхнулся и открыл дверь. Дернул капот. Столб горячего белого пара вырвался наружу, обжег ему руку. Закипела. Придется ждать, пока остынет.
Лешка обошел машину по кругу. Жаль, конечно, что так вышло, он хотел засветло приехать. Но радость все равно была больше. У него есть своя машина! Он добился!
Ноги гудели до усталости, глаза слипались. Больше двенадцати часов на ногах. Лешка устроился в кресле, покрутил колесико, откидывая спинку. Отдохнет полчасика и снова в путь. Авось, до полной темноты успеет на трассу выбраться, а там фонари и без фар можно ехать, если не быстро. Магнитола негромко что-то напевала, в салоне было тепло и уютно. Насколько вообще может быть уютно в Жигулях. Но бывший владелец старался изо всех сил: на сиденьях лежали мягкие мохнатые чехлы и даже парочка меховых подушек. Лешка подобрал одну с заднего сиденья, сунул под голову. Почти как дома. Пейзаж перед глазами радовал глаз осенними рыжими красками. Деревья уходили вверх по холму, образуя своеобразную живую арку. Скошенное поле золотилось в лучах заходящего солнца. На горизонте темнели верхушки елей. Парень смежил веки и картинка поплыла. Из лесной арки показались двое. Далеко, он не мог рассмотреть, кто конкретно. Силой воли он открыл глаза – никого. Пустое поле, лишь ветки берёз колышутся на ветру. Он снова закрыл глаза. Фигуры уверено шагали в его сторону. Теперь он точно мог рассмотреть двоих мужчин. Один очень худой и высокий как фонарный столб. Потрепанная рубаха как с чужого плеча.