Подумаю об этом завтра. У Скарлетт О'Хара это всегда работало.
Я наконец добралась до станции «Энджел» и спустилась под землю. Подошёл поезд, и я с облегчением устроилась на потёртом синем сиденье. Мне всегда казалось, что эта обивка сделана из советского ковра.
Слава Богу, можно передохнуть. Сейчас от меня ничего не зависит. Даже передвижение.
«Двери закрываются», – сказал голос из динамиков. Я закрыла глаза. В вагоне было тепло, по крайней мере, точно теплее, чем на улице. Но я всё ещё дрожала. Казалось, я кожей ощущаю, как всё дальше и дальше уезжаю от Алекса. Это была физическая боль. Что-то в груди сжималось и горело.
Наверное, это душа.
Душа, которую сейчас через силу отрывают от человека, с которым она буквально срослась.
С самой первой минуты меня тянуло к Алексу словно магнитом. Мои мысли, моё тело – всё стремилось к нему, ведь только рядом с ним я ощущала свою целостность, могла жить полной жизнью. Он, воплотивший в себе все мои мечты, заполнял собой пустоту, которая всегда была со мной до нашей встречи. Оставив Алекса, я вдруг вновь обнаружила у себя в груди дыру. Она снова открылась, оголилась и теперь болела так, что было трудно дышать.
Как это могло со мной произойти? Когда всё пошло под откос? И как я вообще могла всё это допустить?
Я не могла вспомнить, в какой момент потеряла себя. И только гадала, куда делась та девчонка, которая знала себе цену. Дерзкая озорная Аня, что носила футболку «Хэви-метал», училась на «отлично» в волгоградском интернате, любила рисовать и жить на полную. Которая никогда не давала себя в обиду. Которая сумела осуществить свою, казалось бы, несбыточную мечту! Я даже думала, что о нас с Алексом напишут книгу. Как же так вышло, что сегодня та девочка чудом избежала гибели от рук любящего мужа?
А как красиво всё начиналось…
Додумать я не успела. Поезд дёрнулся и остановился на станции, вернув меня в реальность. Открылись полупрозрачные двери, аккуратно втянули людей, и состав двинулся дальше, быстро набирая скорость. Вагон задрожал от протяжного гула, будто самолёт, собирающийся оторваться от земли.
Я вспомнила Boeing «Египетских авиалиний», на котором мы с Алексом летели в Зимбабве на медовый месяц. Там жили мои родители: отец работал дипломатом при российском консульстве. В ту встречу Алекс должен был познакомиться с моей семьёй.