– Эх, Дядя Фёдор, красиво – это когда цифры сходятся…
А потом вдруг остановился и переспросил:
– Март?
– Ну да, март. А что?
Матроскин, ничего не ответив, поспешно вышел. Дядя Фёдор удивлённо пожал плечами: что происходит?
А происходило странное. Вернувшись на веранду, Матроскин плотно закрыл дверь, а все щели за-ткнул одеялом. Потом он настороженно осмотрел комнату и выглянул в окно. Стараясь сохранять спокойствие, сел за стол, но вернуться к работе не смог. Его взгляд, будто магнитом, притягивало к сейфу с надписью «Мартовский набор. Не открывать».
За стеклом подпрыгивали два птенца. Это смышленый Галчонок пригласил домой симпатичную подружку – птичку с ярким бантиком на макушке.
Галчата стучали не просто так, а нежно переговаривались.
Один птенец спрашивал: «Кто там?» А второй отвечал ему: «Кто там!»
Глядя на них, Матроскин не смог сдержаться: он схватился за сердце, и из его полосатой груди вырвался дикий вопль:
– М-р-мя-а-а!
Кот стремительно зажал лапами рот, но, кажется, было поздно…
Репетицию оркестра в комнате прервал страшный грохот с веранды. Музыканты умолкли, и тут раздалось мощное гитарное соло. Оркестр в изумлении замер. Шарик застыл на крыше с молотком в лапе. В хлеву недоумённо захлопали ресницами коровы.
Длилась эта немая сцена недолго. Музыканты ворвались к Матроскину и встали на пороге как вкопанные. На письменном столе, картинно отставив лапу, стоял кот. На его носу поблёскивали очки в золотой оправе, а прижатая к груди электрогитара готовилась издать новый стон.
На полу валялись разбитые счёты и разорванная амбарная книга. Стоявший в углу сейф был пуст, открытая дверца висела на одной петле. Под потолком крутился зеркальный диско-шар, разбрасывая по стенам ярких солнечных зайчиков.
В окно таращились ошарашенные галчата. Рядом с ними возникла голова Шарика. Он так спешил узнать, в чём дело, что не стал спускаться, а просто свесился с крыши.
– Вау… – тихонько пискнула птичка с бантиком, глядя на Матроскина.
Тот, нисколько не смущаясь, торжественно объявил с видом бывалого конферансье:
– Леди и джентльмены… Матроски-ин-блюз!
И начался концерт.
Тем временем в городе мама и папа привычно стояли в пробке. Из магнитолы автомобиля негромко звучал лиричный блюз. Папе эта мелодия была по душе: он покачивал головой в такт, похлопывал по рулю и даже подпевал.