– Ах, Анжей, Анжей! – укоризненно качает головой пани Стефания, выслушав Францишку. – Дня не проходит, чтобы ты какого-нибудь коленца не выкинул. Бес что ли в тебя вселился?
– Это у него такой возраст, – говорит негромко Гражина.
Из сада выходит Инга с пучком крапивы в руке.
– Вот, пани Стефания, я молодой нарвала. Она больнее жжется.
Анжей, услышав про крапиву, ежится, а панночки принимаются хихикать.
– Подглядывать за девицами это гадко и неприлично, – выговаривает племяннику пани Стефания. – Ты же уже взрослый, Анжей, а ведешь себя, как мальчишка. Коли так, то и я стану обходиться с тобой, как с мальчишкой. Ну, чего ждешь? Ступай на лавку.
Францишка и Настузя поднимаются и отходят в сторонку. Анжей чувствует, как от стыда у него горят уши. Стараясь не глядеть на панночек, Анжей расстегивает пояс, спускает штаны до колен и ложится на лавку ничком.
– И кальсоны, – напоминает племяннику пани Стефания.
– Нет, тетушка, кальсоны не стану снимать! Хоть режьте меня, – говорит Анжей.
– Стыдно, поди? – спрашивает тетушка.
Панночки снова принимаются хихикать.
Склонившись над лавкой, Гражина сдергивает с Анжея кальсоны. Пани Стефания натягивает рукавичку и берет у Инги крапиву.
– Бедный Анжей, – вздыхает Гражина и садится Анжею на спину. – Снова тебе достанется. Хорошо, хоть не розги.
– Станешь просить у панночек прощения, – говорит тетушка.
Пани Стефания стоит возле скамьи с пучком крапивы в руке. На тетушке короткий сарафан, и Анжей, лежа на скамье, разглядывал полные икры тетушки и её крепкие щиколотки. Сквозь ветви яблонь льется белый полуденный свет.
Лицо пани Стефании становится отстраненным и строгим. Она принимается хлестать Анжея крапивой. Анжей негромко охает. Молодая крапива немилосердно жжется! Он вертелся на скамейке, а тетушка не торопясь стегает его по ягодицам и ляжкам.
– Проси у панночек прощения! – велит племяннику пани Стефания.
– Не упрямься, хуже будет, – советует Гражина.
Она больно дергает Анжея за волосы и заставляет поднять голову. Панночки стоят в трех шагах от лавки и с азартом следят за наказанием. Францишка торжествующе улыбается и показывает щербину между верхних зубов, Настузя тоже улыбается, но как-то невесело, и Анжею кажется, что панночка его жалеет.
– Пожалуйста, простите меня, – просит Анжей. – Простите, что я подглядывал… Ай!… Я никогда больше не стану… Честное слово… Ай, как же жжется!… Францишка, прости меня и ты, Настузя тоже прости…