Говорила с такой нескрываемой мольбой, что сказать «нет» было просто невозможно.
– Катрин, это вовсе ни к чему, – вмешался подошедший Илай.
Похоже, невозможно для любого, кроме хозяина поместья.
А эта Катрин тихонько пробормотала:
– Но как же… Это же неправильно совсем.
Вейн не стал дожидаться, чем закончится этот неожиданный спор. Забрал бочонок у девушки.
– Мне-то может и ни к чему, – заявил он с уверенностью, мысленно показав язык Илаю. Подходящие слова слетели с языка, не успел он их обдумать. – Я не любитель меда. А вот малютка Энни обожает все сладкое, она будет рада.
Младшая сестра, сама о том не ведая, стала удобным предлогом еще разок позлить, не вызвав возражений. Очень уж легко нашедшимся предлогом.
Впрочем… она ведь и правда будет рада сладости, которую видела не так уж часто.
– Я передам ей, кто был так добр, – сказал Вейн, убрав бочонок в притороченный к седлу мешок.
Девушка собралась что-то ответить, но Илай подхватил ее под руку и аккуратно, но настойчиво повел прочь. Заговорил с ней тихо, Вейн едва смог разобрать:
– Вовсе незачем докучать гостям.
Илай наклонился к ней совсем близко, а слова звучали так мягко и почти нежно, как убеждают маленького ребенка. Или…
«Да ладно, серьезно?» – Вейн, чуть прищурившись, взглянул на этих двоих новым взглядом. Идут прочь, почти в обнимку. Ни дать, ни взять, голубки воркуют.
Вейн чуть не рассмеялся, но сдержался вовремя. Понимал прекрасно, что если посмеет озвучить пришедшие в голову мысли, то ему точно не поздоровится. И любые угрозы тут покажутся цветочками. Потому он, решив не искушать судьбу, немедля поскакал прочь.
Чем дальше от пчелиного поместья, тем легче становилось. Словно натянутые вожжи с каждым шагом ослабевали, освобождая из своих пут…
Так должно было быть. Вейн думал, что так непременно будет. Ошибся.
Он заставил коня замедлить бег. Чуть было не развернулся в сторону города, хотя делать ему там, особенно под вечер, было совершенно нечего. Что угодно, лишь бы как можно дольше не возвращаться домой. Так требовало все не стихающее пчелиное жужжание в ушах. Твердило, что, едва переступит порог, его ждет страшная весть.
– Что за чушь? – воскликнул он, не считая нужным сдерживаться там, где никто не услышит. Встряхнул головой, ударил пятками по бокам Икке.
В доме уже зажгли лампы. Вейн еще издалека заметил их мерцающий свет в окнах. То тут, то там – силуэты, делающие поместье живым. Маленькая круглая кухарка энергично машет на кого-то руками. Наверное, как обычно, раздает указания «бестолковым помощницам». В столовой тоже суета. Готовятся к ужину.