Капли крови.
Ладонь машинально сжалась прежде, чем Илай окончательно осознал, что это может означать. Определенно угроза, в этом не было никаких сомнений. Но вот кому угроза и от кого?
Впрочем, ответ на второй вопрос Илаю был ясен без лишних слов: за почти десять прошедших с тех пор лет воспоминания еще не успели стереться окончательно…
…– Вы серьезно?
Он попытался разглядеть выражения лиц собравшихся членов Совета, но в почти полной темноте сделать это было невозможно. Казалось, он вообще находится в полном одиночестве и обращается к пустоте. К тому же, никто не спешил развеять это ощущение.
Лишь он один в круге тусклого, пробивающегося сквозь облака лунного света. В руке лист с текстом легенды, больше похожей на сказку. Красивую сказку, следуя которой ему суждено до конца своих дней стать одним из тех, кто защищает этот мир от тьмы.
Если только палач вообще способен кого-то защитить. Нет, лишь покарать за то, чего уже не исправить.
– Тебя обуревают сомнения, – раздался из тьмы голос графини Баркс. Голос, который всегда успокаивал. – В этом нет ничего странного или постыдного. Ты еще не готов, но пока от тебя ничего особенного и не требуется. Лишь засвидетельствовать, что ты один из нас и всегда им будешь.
– Ничего не требуется, да? – протянул Илай, пытаясь заставить руки перестать так предательски дрожать. – Поэтому мои родители наотрез отказались прийти?
– Родителям нелегко смириться с тем, что их ребенок уже вырос. Будь снисходителен.
Илай не сдержал нервный смешок.
– Ага, пока еще можно побыть снисходительным. Скоро у меня не останется такой роскоши.
«Если, конечно, соглашусь на ваше щедрое предложение», – промелькнула шальная, совсем неправильная мысль. Невозможно отказаться от того, что принадлежит тебе по праву рождения. Илай опустил взгляд на круг серебристого света, в котором стоял. Его дело – хранить этот свет. Глупо думать, что может быть иначе.
Еще несколько мгновений, и буквы на листе начали бледнеть, пока не исчезли вовсе. Растворились, будто и не было ничего. Зато в памяти каждая строка теперь горела ярче солнца.
– Надеюсь, вы не попросите меня сейчас пересказать легенду наизусть? – фыркнул Илай, надеясь спрятаться за насмешливым тоном.
Кто-то из стоящих в тени кашлянул. Выражал так недовольство дерзостью подростка, или посмеивался – этого Илай не знал, да и не хотел знать. Ждал ответа от тех, на чье мнение ему не было наплевать. В следующий момент услышал полный холодного равнодушия голос графа Баркса: