– Я понимаю, что Тамарой Олеговной я не стану, – Герман одинаково начинал свою речь, обращённую к разным классам, – даже если сделаю пластическую операцию. Для вас я новый, чужой человек, и я не жду, что вы потянетесь ко мне, но я хочу, чтобы вы знали, что, несмотря на уход одного психолога, второй у вас будет. Я работаю так же, так же готов принять вас в любое время. Мы можем поговорить о том, что вас беспокоит. Не только о том, что беспокоит многих сейчас, – расплывчатая формулировка, чтобы каждый решил для себя, что многих беспокоит, – а то, что волнует конкретно вас: лишний вес, плохие оценки, проблемы с агрессией, бессонница, непонимание родителей или человека, с которым вы встречаетесь. Не обязательно беспокоиться о том, что окружает, я хочу, чтобы вы подумали в первую очередь о себе, и тогда пришли ко мне, если видите выход из ситуации в общении со мной.
Некоторые слушали заинтересованно, кто-то хотел поскорее пройти тест и заняться сбором презентации, кому-то было безразлично и первое, и второе. Такой реакции Герман и ожидал – обычной и человеческой. Не всем нужен психолог, но тем, кому он нужен, он уже дал о себе знать. Надеялся только, что не переусердствовал со своим образом хорошего человека.
Die Lage ist ernst, aber nicht hoffnungslos .
Ещё одна неделя прошла в обживании и привыкании. Не Германа к окружению, а окружения к Герману, пусть он и ходил с Тамарой Олеговной по школе до этого, его вид до сих пор вызывал у некоторых вопросы. Дети смотрели, не понимали, кто этот взрослый, говорили дежурно, чуть ли не отдавая честь: «Здравствуйте», а за спиной спрашивали: «Кто это? Знаешь?», даже несмотря на то, что сам Герман был на каждом уроке информатики и представлялся. Кого-то не было, кто-то просто забыл, кто-то изначально не обратил внимания.
Тестов было много и большинство из них положительные – никаких проблем, кроме несколько повышенного уровня тревожности у девяти- и одиннадцатиклассников, и парочки самих по себе тревожных учеников. Никакой красной линии они не достигали. Либо прятались, либо действительно всё было не так плохо. Зато уровень напряжения был заметно у всех на краю нормы. Почти у всех. Их касалось то, что произошло, и лишь малая часть была такой, какой предстала перед Германом Наталия Дарьевна – благодушные, себе на уме и о своей жизни. Эта позиция была самой выигрышной, даже если работало подавление. Пока оно работает, никто о проблемах трубить не станет.