– Venit dies, quando lancea in domum columba intulit! – повторяет он уже неистово. – Lancea in domum! LANCEA IN DOMUM!
Заканчивается все тем, что пастор велит сестре Тересии увести постороннюю. Не очень гостеприимно, но не сказать, чтобы Герти обижена. Она и сама не горит желанием сидеть за столом с жутким маразматиком.
Трухлявая дверь со скрипом несмазанных петель отворяется, пропуская в келью рыжее пламя керосиновой лампы.
– Помолимся на сон грядущий. Сегодня я прослежу за тобой, но впредь ты будешь делать это одна.
Помимо тумбы и кровати в келье еще находится почерневший от времени деревянный крест. Он сиротливо прячется за дверью, в уголке. Сбросив туфли, Тересия босиком подходит к нему и небрежно смахивает пыль грязным куском ткани. Затем опускается на колени и, сцепив руки в замке, возносит их к нему. От холода голые ноги девушки синевато-сиреневы. Герти передергивает от их вида, но она спешит присоединиться, чтобы вновь не сыскать недовольства.
– Благодарю Тебя, Господи, за этот прожитый день, великодушно подаренный Тобою. – После продолжительной паузы сестра вдруг рявкает совсем иначе: – Повторяй!
Подобные ритуалы в семье Шмитц не проводились. Герти теряется и в очередной раз путается.
– Благодарю тебя, господи, за день… за подаренный день тобою.
Сестра вряд ли остается довольной, но продолжает:
– Огради меня, Господи, силою честного и животворящего креста Твоего… – Герти старается поспевать за ней слово в слово, иначе опасается не запомнить. – И сохрани меня в эту ночь от всякого зла. В руки Твои предаю дух мой. Ты же благослови меня, и помилуй, и жизнь вечную даруй мне. Аминь. Иисус, Мария, святой Иосиф, вам поручаю мое сердце, мою душу и мое тело. Аминь.
Молитва оканчивается, но с колен они не поднимаются. Герти подглядывает: Тересия стоит с опущенными веками в глубоком сосредоточении. Так проходит минута. Другая. Коленные чашечки уже ноют от шершавого дощатого пола.
– А сколько… – едва подает голос Герти, но сию секунду оказывается хлестко заткнута.
– Сколько потребуется! Иисус воздерживался от еды сорок дней, а ты на сытый желудок и нескольких минут простоять не можешь?
Спустя еще несколько мучительных минут издевательство над коленями заканчивается безмолвным подъемом набожницы. Узнает о нем Герти исключительно по скрипу – никаких пояснений. В привычном положении колени ломит.