В наше время эту полемику следует вести в терминах исторической науки. Нет ничего проще, чем выдвигать обвинения против умиротворителей. Возможно, я потерял интерес к этому занятию оттого, что часто упражнялся в нем еще в те времена, когда – если память мне не изменяет – деятели, которые нынче высказывают мне свое негодование, не проявляли особой публичной активности. Мне важнее понять, почему не сработало то, что я требовал, чем повторять старые обвинения; и если уж приходится осуждать чьи-то ошибки, пусть это будут мои собственные. Однако в обязанности историка не входит рассказывать людям, что им нужно было делать. Его единственный долг – выяснить, что было сделано и почему. Мы мало что выясним, если по-прежнему будем приписывать все случившееся лично Гитлеру. Да, он привнес в ситуацию мощный динамический элемент, но это было всего лишь топливо для уже собранного мотора. Отчасти Гитлер был порождением Версаля, отчасти – порождением идей, типичных для современной ему Европы. Но прежде всего он был порождением немецкого прошлого и немецкого настоящего. Он был бы никем, если бы его не поддержал народ Германии. Сегодня, кажется, принято считать, будто Гитлер все делал сам – вплоть до того, что он сам водил поезда и в одиночку пускал газ в газовые камеры. Но это не так. Гитлер был резонатором для немецкого народа. Тысячи, многие сотни тысяч немцев исполняли его чудовищные приказания без тени сомнений и без лишних вопросов. Как верховный правитель Германии, Гитлер несет наибольшую долю ответственности за неизмеримо чудовищные деяния: за разрушение немецкой демократии; за концентрационные лагеря и – самое страшное – за истребление народов в годы Второй мировой войны. Он отдавал – а немцы исполняли – приказы настолько порочные, что их не с чем сравнить в истории цивилизованных народов. Однако его внешняя политика – это другое дело. Он стремился сделать Германию господствующей силой в Европе, а может быть, в отдаленной перспективе и в мире. Другие великие державы преследовали схожие цели – и продолжают это делать до сих пор. Другие великие державы воспринимают малые страны как своих сателлитов. Другие великие державы пытаются защищать свои национальные интересы силой оружия. В международных делах Гитлер был ничем не хуже других – за исключением того, что был немцем