– Где мы едем? – сонно потерла лицо Элеонора, выбираясь из-под пледа.
Ехали мы уже больше десяти часов, а до столицы, по моим прикидкам, оставалось не меньше четырех. Сама я уже бодрствовала вторые сутки, но если не дать этой ведьме выспаться, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Был у нас… прецедент.
***
Полнолуние, сильный крепкий молодой волк, ветер играет шерстью… а потом и волосами, возбуждающе щекоча разгоряченную кожу…
– Но инструмент у него сильно так себе… Вот у его брата была настоящая мачта! А этот… Крайне разочаровывающая человеческая ипостась… Лучше бы не позорился и оставался волком… некоторые вещи лучше не знать об оборотнях, это уж точно, – голос врывается в мои воспоминания, выдергивая из их лучшей половины.
Я резко вскидываю голову, ощериваясь совсем по-волчьи. На пороге стоит новенькая менталистка. Волосы стянуты в гладкий хвост, бледное до синевы лицо, а вокруг глаз почти черные круги. Свободная рубашка и широкие брюки измяты, как будто она в них спала, в руках – неизменная кружка. Пустая.
– Девочки, кофе не одолжите? – не меняя интонации, спросила она.
Кайа переводила недоуменно-насмешливый взгляд с ведьмы на меня. Взбешенная неожиданным вторжением в мои мысли, да еще и их торжественной декламацией, я почувствовала, как начинают меняться руки, обрастая шерстью, и удлинняться ногти, загибаясь и превращаясь в когти… Я ее сейчас просто порву… Резкий звериный прыжок с места в сторону продолжавшей стоять девчонки. Когда до Элеоноры, наконец, начало доходить, что происходит что-то не то, она попыталась уклониться. Но медленно, слишком медленно…
Менталистку спасло появление Вита. Хлопнула железная дверь, сильная рука с крупными пальцами сомкнулась на тонком плече заторможенной ведьмы, и буквально выдернули ее из моих смыкающихся клыков. Зубы клацнули вхолостую, я мягко приземлилась, коснувшись пола уже почти человеческой рукой.
Подняв голову, я встретилась с непропорционально огромными глазами в обводах темных кругов и осыпавшейся от времени туши. А вот Шеф смотрел на меня укоризненно.
– Гарта, ты же взрослая женщина!
– Вот именно, Вит, – рявкнула я, вставая и выпрямляясь. – Я имею право на личную жизнь и… личное мнение о ней! И нечего всяким соплячкам его озвучивать!
Кажется, девчонка смутилась.
– Шеф, я сама виновата, – она устало потерла лицо, незаметно пощипывая щеки. – Третьи сутки на ногах, ничего не соображаю.