Лег спать в кровать-капсулу Мекелдоно в некотором подавленном настроении по больше части из-за того немногого услышанного. Этого хватило, чтоб лишить капитана спокойного сна. Долго он не мог уснуть, когда же уснул, то оказался во власти кошмаров. Он кричал от того, что кто-то душил его тощими холодными костлявыми пальцами. Мекелдоно вопил то ли во сне, то ли на самом деле, пока не начал хрипеть и задыхаться. В приступе сильного испуга он открыл глаза, но тот самый кошмар словно все еще был рядом с ним и никуда не исчезал. Касуми открыла капсулу и вытащила Мекелдоно наружу. Она попыталась его разбудить. Он даже видел и понимал это, но все было как будто не с ним, как будто за стеклом, за мутным стеклом. Касуми куда-то тащила его, пока он отбивался от тех самых тощих темно-серых высохших рук, которые снова и снова пытались нащупать его шею, следуя по пятам. Все прекратилось резко и внезапно. В теле ощутилась некая чрезвычайная легкость. Мекелдоно не сразу понял, где он оказался, но это подействовало. Кошмар отступил. Он услышал знакомый слегка грубоватый голос Касуми. Она быстрыми движениями стягивала с него комбинезон, чтобы оголить тело.
– Потерпи немного, кэп. Сначала будет неприятно, но ты расслабишься, как никогда раньше, и снимешь напряжение, вызванное кошмаром – говорила она растянуто и с напевом, словно читала мантру или заговор.
Он все еще оставался под впечатлением сна и пытался отмахиваться от ее прикосновений, но делал это как-то неуклюже и заторможенно. Его трясло, как в лихорадке. Касуми втиснулась в эту же капсулу к нему и прижалась плотно, обняв почти на уровне груди. Она была ниже его, намного ниже. Мекелдоно ощутил выпуклости груди, крупные твердый и словно немного заостренные соски, прикосновения ее ног. Она была на удивление худая, но при этом жилистая и крепкая, хотя ела очень много, будто не в себя. Мекелдоно мало знал о неспящих, никогда не интересовался, поэтому не знал точно влияет ли это на их метаболизм. Главное, он успокаивался. Касуми плотно и крепко сжимала его в своей капсуле, гася его озноб. Только теперь Мекелдоно, придя в себя, увидел, что он в ее релакс-камере. Кошмар совсем оставил его, и он почувствовал сначала боль в груди, словно задыхался, потом жжение в мышцах. Капитан застонал, а потом и вовсе заревел, как зверь схваченный и посаженный в клетку.