Радомира только хмыкнула – она в княжьи невесты не рвалась, потому и осмотров не боялась, а Услада покраснела, для нее такой осмотр представлялся испытанием. Очень уж привыкла она к теремным обычаям все обсмотреть и обсудить, и от себя прибавить.
Заметив, что спутница сникла, Радомира перевела разговор на другие товары – стала спрашивать, чем торгует Горыня и далеко ли ездить приходится.
– Далеко и долго, – призналась Заряна, – зато и диковинки папенька привозит разные, и ткани, каких у нас не ткут, и сладости такие, каких не попробуешь.
Девушки повздыхали, но болтать больше не хотелось, поэтому взялись они друг другу волосы чесать да плести, а чтобы не скучать, разбирая длинные пряди частыми гребнями, завели песню про Струг-реку и добра молодца, ищущего судьбу свою.
Пели долго – уж и косы доплели, и пряники отведали с горячим взваром, а расходиться не хотелось. Вот только понадобилось девицам до ветру сбегать – видать, брусники во взвар не пожалели, так что разом они из предбанника вышли, оставив свои чашки на столе. Няньки вслед за ними понеслись – в шубки кутать да проследить, чтобы не свернули куда оберегаемые невесты. Вернувшись, девушки решили сорочки сменить – пропотевшие, да окатиться еще раз настоем травным для красоты и здоровья. Нырнули в баньку, побрызгались, посмеялись, обтерлись, сорочки сменили, а как к столу сели, Радомира и Заряна чашки попутали. Вроде и невелика беда, переглянулись, хмыкнули, да Лада Волеговна на страже стояла, увидела и головой покачала:
– Судьбой обменялись девоньки! Чтобы вреда не было, посестритесь!
Радомира и Заряна заулыбались – они друг другу нравились, да и делить им было нечего. Потому Рада с готовностью сняла с руки серебряный браслет из скачущих лошадок, а Заря, поразмыслив, подвески – тоже с лошадками и с лучиками солнца.
Обменявшись дарами, девушки выпили по чарочке меду, чтобы спалось лучше, и, трижды обнявшись и расцеловавшись, пошли наконец спать.