Эмоционально тяжелое прощание с детьми прошло накануне под плач малышей и крепкие рукопожатия старших ребят. Джеймс заверил их, что будет обязательно приезжать, а они пообещали ему писать и отправлять рисунки.
А сейчас на него с печалью смотрели теплые глаза светлого пастора. Джеймсу показалось, что за последние дни, посвященные его сборам в дорогу, наставник постарел на пару лет и осунулся. Этот добрый неродной человек стал ему отцом, лучшим другом, старшим братом, наставником, учителем, защитником и духовником. Им обоим было мучительно расставаться: один опять уезжал надолго в незнакомое место, второй добровольно отпускал часть своей души, юношу, ставшего ему сыном, которого так и не даровал Господь.
– Я не буду давать тебе никаких наставлений, Джеймс. Ты и сам понимаешь важность принятого решения, ты выбрал этот путь неспроста, я уверен. Поэтому, я желаю тебе пройти его с честью, а Бог поможет, – сказал пастор.
– Спасибо, пастор, спасибо за всё, что вы для меня сделали за эти годы, я никогда этого не забуду, и ни за что вас не подведу! – ответил юноша.
– Да что же ты так прощаешься, будто навсегда? Ты едешь на обучение в соседний штат, а не в другую страну. Давай повеселей! Новое место, достойные люди, лучшие знания, которые позволят устроить всю дальнейшую жизнь. И всего-то за два года! –пастор подмигнул и прижал к себе парнишку.
– Да как-то грустно опять уезжать, но я готов! – Джеймс покрепче обнял своего пастора и улыбнулся.
* * *
Перед поездкой в Хьюстон Джеймс решил повидать пастора Тома и навестить могилку Леи. За эти годы, которые он прожил в Новом Орлеане, ему нечасто удавалось вырваться в родной городок. Он никогда надолго там не задерживался: приезжал утренним поездом, проводил несколько часов на могиле и спешил обратно в маленькую мастерскую, свою крепость. Каждый раз возвращаясь в большой город, он замыкался в себе и заново переживал трагедию, наложившую печать горестной пустоты на его сердце.
И в этот раз он прогостил пару часов, благо городок был по пути в Хьюстон, а поезд шёл в ту сторону только два раза в день. Рассказав пастору о принятом решении, получив благословение, возложив цветы на зелёный холмик у родного дерева, Джеймс отправился вечерним поездом в следующий этап своей жизни.
Школа
Здание богословской школы располагалось на отшибе Хьюстона и представляло собой невзрачное, двухэтажное, серое, продолговатой формы сооружение с множеством окон. Никакого сада вокруг него не было, только несколько таких же серых каменных скамеек под небольшими, скудно ветвистыми деревьями, которые не отбрасывали никакой тени.