Зажмурившись от ряби в глазах, Джеймс отвернулся к океану. Это зимнее стальное бескрайнее водное пространство поразило его своей умиротворенностью. Не отрывая взгляда, он смотрел на чуть колышущуюся на мелких волнах лодочку и нахохлившихся сонных чаек. Эта картина успокоила его, он вдохнул полной грудью соленого прохладного воздуха, запахнул потуже свою тоненькую курточку и, поежившись, быстрыми, но мягкими шагами направился в сторону церкви.
Пастор Нил
Церковь пастора Нила он нашёл без труда. То ли после перенесенных первых впечатлений от большого города, то ли от подступающего с океана промозглого холода Джеймс, не поднимая головы и не обращая ни на что внимания, пронёсся по набережной, повернул налево у пирса и через две минуты был на пороге пристройки к протестантской церкви.
На его стук дверь открыла полная женщина лет сорока, одетая в черное платье свободного покроя и в капоре того же цвета, цвет лица у нее был землистый с колючими карими глазами, длинным носом и вздёрнутым подбородком.
– Слушаю, – сказала она.
– Добрый вечер, меня зовут Джеймс, я к пастору Нилу от пастора Тома. Вот письмо от него, – и он протянул женщине конверт.
– Хм, – хмыкнула она, но конверт взяла, – пастор Нил сейчас в своей мастерской, обойдешь церковь с другой стороны и спустишься в подвал. Там его и найдешь, – и захлопнула дверь.
Джеймс пожал плечами и пошёл обходить церковь.
Дверь, ведущая в подвальное помещение, была приоткрыта, и оттуда доносилось лёгкое постукивание. Джеймс протиснулся в дверь и начал осторожно спускаться по темной каменной лестнице. Когда он шагнул в помещение, его ослепил яркий свет ламп. Как только его глаза привыкли к освещению, он огляделся. Это было скорее полуподвальное, чем подвальное помещение средних размеров с маленьким зарешетчатым окошком, выходившим во двор церкви на уровне земли.
Слева от двери стоял деревянный топчан, накрытый грубым суконным покрывалом, слева вдоль всей стены располагался длинный верстак с множеством слесарных инструментов, баночек с гвоздями, лотков с кусками кожи и ткани. В помещении держался устойчивый запах дерева, металла и какого-то химиката.
Посередине мастерской, сгорбившись над перевернутым деревянным муляжом человеческой ноги, натягивая на «ступню» сапог, сидел седовласый мужчина. Губами он крепко сжимал маленькие гвоздики, а на коленях лежал небольшой молоток.