Таня не выдержала и засмеялась.
– Этакий ты чистоплюй. Почему ты решил, что в совете директоров компаний и банков заседают одни старухи? – Возмутилась Юлия. – Оглянись, бестолочь, сколько вокруг красивых и не очень красивых, но весьма успешных и молодых женщин, которые хотят счастья и любви…
– …заседая в совете директоров, – с улыбкой перебил Юлию Андрей.
– Пусть так, – не сдавалась Юлия. – С каких это пор любовь под запретом для женщин, заседающих в советах директоров?
– Это сговор, а не любовь.
– Ух, ты. Моралист. Это их сговор, а всем остальным нет до этого никакого дела. Ясно? Отношения мужчины и женщины – это личные отношения.
– Ну да. Как же! Личные отношения, которые часто рассматриваются в суде. – Не преминул вставить свою реплику Илья.
Таня скривилась и закрыла глаза рукой. Ей вдруг весь этот разговор показался таким пошлым, а ведь так весело начитался.
– Тань, ты только на них посмотри? – с укором обратилась к ней Юлия. – Они у нас становятся наглыми.
Сказанное Юлией «у нас» при обращении к Тане, вольно или невольно, вовлекало ту в Юлин круг. Таня вдруг покраснела от негодования, ей стало стыдно.
– Юлия, ну, не устраивает их такой вариант. Честь им и хвала. Меня бы тоже это не устроило.
– А тщеславные парни готовы на любые жертвы, чтобы состояться, – не сдавалась Юлия, обращаясь к Тане. – Так пусть они им не завидуют и не осуждают. Чтобы чего-то достичь подчас требуется чем-то поступиться.
– Чем? Чем поступиться? Совестью, принципами? – тихо спросила Таня. – Любовью и счастьем?
– А может быть они не испытывают любовь и это их нисколько не волнует, а счастье для них – это успех.
– О, я таких умников встречал, – произнеся это, Андрей поднялся и подошел к окну, а за окном было солнечно и тепло, но он, передернув плечами, вернулся на свое место. – Они, ради карьеры, разрушают свои семьи, бросают детей.
– И такое бывает, – подтвердила Юлия. – Значит, они решили, что их цель оправдывает средства.
«Именно так, – подумала Таня. Какой Андрей молодец. Но люди все разные и они по-разному думают и рассуждают и, что печально, они даже не считают это жертвой. Ведь жертвуют не ими. Для них это даже не жертва, а необходимая целесообразность. Что если расставание с ранее близкими людьми, уход в новую жизнь предопределено судьбой и дает новый импульс к неизведанной жизни. Их счастье измеряется переходом на новый уровень жизни, успеха, открытий. Они просто такие и какое у нас право их осуждать? Почему человек не волен стремиться к счастью. К своему, личному счастью, как он его понимает? Почему мы заведомо считаем, что жертва – это благо, что-то высокое и благородное, а счастье – это эгоистичное желание, романтика, о которой даже неудобно говорить? Если отбросить цинизм сказанного, то, возможно, Юлия в чем-то права. Каждый строит свою жизнь сам или по чьей-то подсказке, но в любом случае – это его личный выбор. Они много трудятся, делают много хорошего для общества. Наконец, они живут полной жизнью, только когда принимают решения, создают новые проекты. Короче, управляют жизнью, а не просто добывают средства для существования. И почему они должны от этого отказываться? Только потому, что общество порицает это? Они не жадные к материальным благам. Для них это побочный эффект. Они жадные к власти, в самом хорошем понимании этого слова, ибо она позволяет принимать не ординарные решения, и продвигаться вперед. „Гений – парадоксам друг“. Не зря говорят, что гениям все прощается».