– Очень не люблю, когда на «вы».
– Я тоже. В этом есть что-то неестественное, отталкивающее друг от друга.
– Мне легче, когда на «ты», – признаюсь я.
– Мне тоже. В древности обращения на «вы» вообще не было. Вспомни Евангелие.
Мы снова молчим. Но это не то молчание, как в начале прогулки. Немного, чуть-чуть, но почувствовали друг друга.
Жаль, скоро придется уходить с пляжа. Небо было ясным, когда я пришел в антикварный магазин, но сейчас с севера движется туча. Она закрыла собой полнеба. Цвет моря с той стороны, где еще солнце, по-прежнему голубой, а там, где уже тень тучи, оно намного темнее. К нам приближается дождь.
– Кто-то говорил о том, что после плохой погоды надо ждать хорошую, – напоминает мне Инесе слова, сказанные при первой встрече. – У нас, кажется, сегодня все будет наоборот.
– Не самое страшное. Пусть сегодня и здесь будет так, а в жизни, наоборот, наступит хорошая полоса.
Футболисты, мимо которых мы как раз проходим, тоже заметили тучу. В отличие от нас они не рассуждали, а быстро смекнули, что надо скорее заканчивать матч. Каждая команда стремилась к победе, и все вместе они быстрее забегали.
В этой борьбе один из них отбивает мяч, тот летит в нашу сторону. Игроки противоборствующих команд устремляются за ним. Через несколько секунд мы с Инесе оказываемся в эпицентре схватки. Высокий худой юноша делает подкат, но не попадает по мячу, а бьет Инесе прямо в ногу. Удар сильный.
– Ой, Езус, Мария! – восклицает Инесе.
Она падает. Я не смог удержать ее, не был готов. Но опасно не падение, – а удар по ноге.
Инесе быстро встает.
– Как ты? – Я беру ее за плечи.
– Вроде все нормально, не волнуйся.
Не говорит правду. Я вижу – ей больно. Футболисты тем временем толпятся вокруг нас. Извиняются.
Какие к черту извинения! Готов наброситься на них. Во мне просыпается разъяренный викинг, частица крови которого, я уверен, передана мне прадедом. В этой крови – не только любовь к морю, но и вмиг вскипающая ярость. Когда ругаюсь с Мариной, викинг просто бушует во мне. Сейчас ярость особенно сильная. Потому что очень злюсь на себя. Не смог защитить Инесе, заградить ее!
Вспоминаю все латышские слова – в компании футболистов нет русских, только латыши – и, переходя на крик, высказываю все, что о них думаю. Они смотрят на меня виноватыми глазами, но это меня не успокаивает.