– И что, даже знахарки помочь не могут? И ты? – Агнеша выглядела очень взволнованной, она знала, к чему приводят такие ранения, если их не суметь залечить.
– Я не сильна в целительстве, как и большинство ныне живущих ведьм и колдунов. А старые знахарки с деревень могут лечить только всякую чушь, а не такие серьезные раны, – она продолжала говорить все тише и тише, – Греза говорила, что есть вероятность, что история закончится отрезанием конечности.
Рыжая нервно поджала губы, и дальше они шли в тишине. Вук оставил их на этаже с гостевыми комнатами и ушел к Грезе, наблюдать за тем, как он хромает и молчит о своей боли и переживаниях, было просто невыносимо, но Агнеша не могла заставить себя говорить с ним об этом. Она представить не могла, как вообще надо поддерживать человека, который, скорее всего, может потерять ногу и остаться калекой до конца жизни.
Можно было, конечно, воткнуть ему палку, как у пиратов, чтобы он ковылял на ней до конца жизни, но разве после этого он сможет служить двору как защитник придворного колдуна? Сражаться так же хорошо как раньше и зваться первым мечом? Врятли.
Приведя Агнешу в приличный вид, Казимира напялила на нее мальчишеский камзол и брюки, потому что платья оказались ей слишком малы в плечах и ужасно топорщились, делая из нее дешевую уродливую куклу. После того как она вычесала ее, зачесала короткие растрепанные волосы на знатный манер и закрепила их на затылке какой-то побрякушкой из собственной коллекции, они стали подниматься к княжескому терему. Казимира уже сказала прислуге, чтобы Княгиню предупредили об их приходе, на что получила ответ, что та будет ждать их в своей приемной комнате, а не в тронном зале.
– Не будет торжественности? – Агнеша слабо улыбнулась, борясь со ступенями и не слушающимися ногами в узких штанах, – зачем меня тогда так вырядила?
– Это просто правила приличия, можешь перестать чесаться и дергаться, как больная, а то люди еще подумают, что ты плешивая или холерная какая-нибудь.
Агнеша недовольно цокнула и закатила глаза на такое оскорбление, но все-таки перестала теребить волосы и оставила одежду в покое.
Личную приемную комнату охраняло несколько стражей, но они расступились, завидев ведьму и Ерсака, пропуская их внутрь. Княгиня даже не подняла голову, лишь махнула рукой, приглашая их к себе, и стала дальше копаться в каких-то бумагах.