Непривыкший к алкоголю организм быстро сдавался и начинал чудить, так что Лесик сам удивлялся своим словам и поступкам. По-началу их путешествия он отказывался от выпивки, но потом как-то так получилось, что теперь он очень даже и не против. Оторваться от размышлений и тревог было очень уж приятно.
Да и пока он был пьян, Жмур не казался ему уж таким мерзким, плохим и нахальным, каким он был каждый день. Даже хотелось разговаривать и отвечать на его вопросы, а не как обычно слать куда подальше.
– Вот ты подумай, – говорил Жмур, обмусоливая все, что ему удалось узнать за время пути, – вот избавились ваши люди от Ерсаков, чтобы нечисть из-за них не плодилась, так?
– Та-ак, – вяло отвечал Лесьяр, едва держа глаза открытыми.
– А потом ты мне говоришь, что нечисти все больше с каждым годом становится, так?
– Ну так, к че-ему клонишь то-о? – Лесьяр попытался собрать в глаза кучу, чтобы разглядеть выражение лица Жмура в данный момент, но не смог.
– Ну дак странно все это, наоборот же должно быть, – закончил свое предположение Жмур и продолжил обгладывать кости, оставляя дальнейшие размышления Лесьяру.
– Да-а-а похеру, – Лесик махнул рукой, едва не уронив кружку, – не я делал, не мне решать.
Жмур пожал плечами, неуверенно соглашаясь с его пьяным бредом.
– Не уходи никуда, скоро вернусь, – Жмур встал из-за стола и вразвалочку направился к выходу, иногда оглядываясь на Лесьяра.
Все так он переживал о своем спутнике, хоть и в некоторых корыстных целях. Конечно, пока у него самого не было никаких целей и планов, но он очень надеялся встретить кого-нибудь, кто его знает и подскажет, куда ему можно податься и что теперь делать со своей жизнью. Конечно, можно было все бросить, найти себе шайку и грабить людей, проводя каждый день как последний, но его не отпускало чувство, что он должен куда-то идти и что его кто-то ждет.
Снимать штаны он пока не торопился, больше ему хотелось подышать свежим воздухом и немного пройтись. Ноги задубели от долгого сидения на одном месте.
Солнце уже клонилось к закату, и все больше людей съезжались в корчму с разных сторон деревни. Жмур по-звериному оглядывался по сторонам, наблюдая за каждым, кто заходит внутрь, и осторожно продолжал обходить корчму кругом.
Что-то ему не давало покоя, чуйка внутри него напрягалась и ныла от предвкушения надвигающейся опасности. На самом деле он и сам понимал, что в нем что-то переменилось, в сути его, только вот вспомнить и осознать, что именно он не мог. Обостренные чувства требовали уйти куда-то вглубь деревни.