– Ого, видать, покуролесил кто-то из моих предков, – посмеялся Виктор Степанович. – А фамилия-то у тебя какая, женишок? Как теперь моя дочь именоваться будет?
– Лулукян, – с улыбкой ответил Павел. – Софья Лулукян она будет.
Мужчина спал с лица и повторил по слогам:
– Лу-лу-кян?
В первый момент Павел подумал, что тот каким-то образом знаком с Анной, и теперь понял, что женишок-то женатый. Он уже готов был заверить Сонину семью, что скоро оформит развод, но Виктор Степанович вдруг спросил:
– Мать твою как зовут?
– Нинель Васильевна Лулукян, – растерянно ответил Павел.
– А родился ты когда? – вскинул брови мужчина, а услыхав ответ, стукнул кулаком по столу и злобно проговорил:
– Вот ведь зараза Нинка! С дитем от меня сбежала!
Все притихли в недоумении, и в наступившей тишине нервно прозвучало:
– Ты, Павлуха, похоже, мой сынок, и Сонькин, стало быть, брат! А потому не бывать вашей свадьбе!
– Этого не может быть, – попытался возразить Павел, – мой отец – Сетрак Лулукян. Он умер еще до моего рождения.
– Конечно! Года за три до твоего рождения! – снова ударил тот по столу – Ты у мамаши своей документик о смерти ее мужа попроси, пусть покажет.
Соня, бледная и растерянная, едва сдерживала слезы. Павел молча смотрел на нее, не зная, что сказать, а отец громыхнул в сторону дочери:
– А ты не беременна ли?
Та отрицательно замотала головой.
– Ну и слава богу! А то невесть до чего могло дойти! – выдохнул он. – Инцеста нам только не хватало!
Павлу ничего не оставалось, как откланяться в полном смятении.
Зато с мамой он поговорил очень даже серьезно. Гнев его плескал через край, и смущенная Нинель Васильевна вынуждена была открыть сыну тайну его рождения.
Спустя пару лет после смерти горячо любимого мужа, когда боль утраты слегка притупилась, Нинель, поддавшись уговорам подруги, согласилась поехать на воды. Как же это звучало! Поехать на воды! И не какие-нибудь, а Кавказские минеральные. От этих слов веяло неким дворянским шиком. Собирая чемодан, Нинель ощущала себя чуть ли не аристократкой в седьмом поколении. На самом же деле отдых был самый что ни на есть пролетарский. Курсовки в город Железноводск, выбитые подругой в профкоме, давали им право лишь на оздоровительные процедуры и питание. А вот жить пришлось на частной квартире, находившейся довольно далеко от бювета, воду которого им обеим прописала нервная молодая докторица в день их приезда. Ванны, грязи, массаж – все это было у Нинель впервые и воспринималось, как нечто невероятное и к ней, молодой женщине, совсем не относящееся. Вот, например, старички и старушки, что, шаркая ногами, передвигались по тенистым дорожкам терренкура, они да, они заслуживали такого отдыха и лечения. Но Нинель! Она чувствовала себя немного не в своей тарелке, и подруга постоянно тормошила ее, не давая зацикливаться на таких, как она считала, мелочах. Они много гуляли, исследуя местность, ездили на экскурсии в горы и в соседние городки. Ущелья, горные тропы, серпантинные дороги, сочная майская зелень и многовековые каменные пласты. Что может быть лучше этого? Невольно вспоминалась Армения и их неспешные прогулки с Сетраком. Но уже без надрыва и боли, а лишь с легкой грустью. И даже смутное желание перемен шевельнулось в душе. Пожалуй, впервые со дня смерти мужа. Тогда-то и встретился ей Виктор, рабочий парень из далекого уральского города, комсомольский активист, шутник и балагур. На одной из экскурсий завязалась непринужденная беседа, а вскоре подруги уже знали, что парень холост, что живет с мамой в Свердловске. Его интерес к Нинель был очевиден. И вот они уже гуляют вдвоем, потому что заботливая подруга каждый день придумывает новый повод куда-нибудь ускользнуть. Уезжая, Виктор предложил Нинель стать его женой. Она растерялась, не хотелось обижать хорошего человека отказом, но и сделать такой шаг она не была готова, а потому попросила немного времени на раздумья. Три месяца активной переписки и настойчивые предложения переехать к Виктору все-таки возымели свое действие. Да еще и неизменные советы подруги. Как можно упускать такой шанс? Сама она ни за что не отказалась бы. И Нинель решилась. Но прежде необходимо съездить в Армению на могилу первого мужа. Подруга ворчала, уж не за благословением ли покойника она собралась? А хоть бы и так. Хоть бы и за благословением.