Грешные бедняки стучат в крепкую входную дверь. В подъезде пахнет больницей, потому что на пол насыпана хлорка. Женщина, склонная к полноте, топает ногами наверху, видимо, в такт музыке. Я сижу дома, жду звонка от любимой женщины. Я грызу стерильное яблоко. На мне надеты: чистенькая рубашечка и аккуратные брюки. На лице у меня – бессмысленная улыбка. К стене прицеплен портрет вождя. Это волевой, даже решительный человек, во всяком случае, он таким выглядит, таким его изображают художники. Его взгляд раньше вызывал у меня нервную дрожь, мне становилось холодно, я даже начинал задумываться о разных глупых вещах. Женщина сверху все-таки сильно топочет, у меня качается люстра и с потолка сыплется штукатурка. Моя любимая живет в другом городе. Телефон молчит. Кстати, я нашел его на помойке. Он вполне исправный, добротный аппарат. Я добираюсь до книжного шкафа и беру с полки книгу. Это простая книга, хорошо, что я обнаружил ее. Она наполнена исключительной человеческой мудростью, чего скрывать! Наши ежедневные разговоры, оказывается, просто обычные слова. Я воспринимаю эту книгу как какую-то шифровку, смотрю нарисованные в ней картинки и думаю – это неспроста нарисовано.
Я люблю читать философские книги, в них много ценной чепухи. Читать их – все равно, что переплывать бурную реку. Раздался звонок, я взял трубку. Вместо любимой женщины мне позвонили строители, занятые в дорожных работах. Они уже который день питались какими-то невкусными ошметками, рыбьими костями и кое-как тащили свою суровую жизнь. Они пользовались лопатой, как рычагом и забывали все мыслимые даты и события. Они были сейчас на самом высоком этаже, глядели вниз на тех, кто впереди и тех, кто отстал. Они строили отдельные комнаты в надежных домах, ежедневно давали друг другу советы, которые усыпляют. Наверное, им просто было неуютно в чужом доме, они находились здесь уже достаточно долго. Со стройки хорошо было видно рабочих ремонтной фабрики. Рабочих этих всегда привлекала возможность починить что-нибудь такое, они любили возиться с различными механизмами, станками. Я вижу, как они держат в замасленных руках какую-нибудь деталь, шутят и объясняют значение каждой своей фразы. Инженеры, их начальство, сидят в цехе на сырой скамейке. Они улыбаются чуть сильнее, чем это нужно. Чтобы жить так, как живут они, нужна определенная смелость. На голове у каждого инженера – шлем или строительная каска. Их ладони твердые и жесткие, как камень. Я поговорил со строителями и повесил трубку.