Когда кто-либо из этих молодцов-«роботов» падал, сраженный пулей, строй не нарушался, ряды тотчас же смыкались и вся эта непоколебимая, грозная стена продолжала так же неуклонно катиться вперед подобно «паровому катку», грозя раздавить все, что попадется ей на пути.
Останавливаемая хриплыми окриками капралов, она давала стройный залп и, на ходу зарядив ружья, достигла подножия холма, на котором стояли мало обстрелянные новобранцы генерала Голицына. Здесь прусская «стена» снова дала дружный залп по ждавшей своего смертного часа русской пехоте. В ответ первая шеренга русских опустилась на колено, выставив вперед ружья…
С этого мгновения началась непрерывная залповая стрельба с обеих сторон, и вскоре пороховой дым стал столь плотным, что противники уже не видели друг друга. Передний ряд русских пехотинцев вел огонь с колена, второй ряд – стоя, с плеча. Погибших тут же заменяли новые солдаты. Страшный рев и густой черный дым «шуваловских» единорогов перекрывал всю остальную канонаду…
Прорвавшихся на вершину холма гренадер Фридриха встречали в штыки, сходились в рукопашной… Брошенные на подмогу новобранцам Голицына пехотинцы генерала Панина скоро растаяли в пороховом дыму…
Все смешалось…
Дрались один на один, жутко, остервенело. Это уже была не классически выверенная битва, а примитивная резня. Никто не хотел уступать, никто не просил пощады. Ее попросту не давали. Прусский король перед боем приказал не давать русским пардону. Они ответили ему тем же…
Вот все и «наматывали всем кишки на штыки»!
Плотно ложившиеся на Мюльберге прусские ядра почти не знали промаха, сражая как чужих, так и своих, превращая в «свежий фарш»…
Когда наконец отборные потсдамские гренадеры овладели позициями левого, наиболее слабого русского фланга, то установили там свои батареи и начали губительный обстрел вдоль фронта русских. Пятнадцать русских батальонов были рассеяны, а 42 орудия – заклепаны. Командующий флангом князь Александр Михайлович Голицын получил тяжелое ранение и выбыл из строя еще задолго до конца сражения. Остаткам русских пришлось отступить так, что деревня, находившаяся до битвы посередине их войска, оказалась позади пруссаков. Ближе к вечеру прусские войска овладели всеми левофланговыми русскими батареями (то ли 70, то ли 80 пушками; данные разнятся) и захватили 5 тыс. рядовых в плен.