Остатки совсем недавно лучшей в Европе кавалерии во весь опор уносили ноги.
Только теперь русско-австрийские войска перешли в общее контрнаступление. С барабанным боем гигантской лавиной двинулась на отступающего врага придержанная опытным Салтыковым в резерве до поры до времени основная масса русско-австрийской кавалерии.
…Потерявший рассудок Фридрих оглянулся назад: там за его спиной, стояла лейб-гусарская сотня ротмистра Притвица – его личная охрана – бравые наездники на великолепных белых конях. Король не сказал им ни слова, он только вытянул руку, показывая, куда им скакать и где… умирать…
Они поскакали и почти все пали: кого порубили, а кого просто потоптали и лишь единицы – израненные, на окоровавленных лошадях, все же, вернулись…
Пруссаки повсюду были разгромлены и обратились в бегство… Преследование их свежими гусарами Лаудона и Тотлебена продолжалось до темноты… Но на большее союзники были не способны из-за больших потерь и усталости…
Фридрих II был в отчаянии. В бою под ним были убиты еще две лошади и вся его одежда была иссечена пулями, а он, словно заговоренный, не получил ни единой царапины. Возле него пали все адъютанты. В диком отчаянии, вонзив свою шпагу в землю, он скрестил на груди руки и прокричал: «Когда все бегут, я один остаюсь на месте! Неужели для меня здесь нет ни одного русского ядра!» И наконец ядро нашлось… оно на излете поразило его очередного (четвертого по счету) коня, а ружейная пуля ударила королю в бок…, но попала в золотую готовальню (табакерку?), которую король всегда носил в кармане мундира. В который раз в этом страшном бою смерть пощадила Фридриха. Жалкие остатки отступавших конвойных лейб-гусар капитана Притвица ценой своей жизни едва успели спасти его от казаков и русско-австрийских кирасир.
Правда, энергичного преследования организовано не было. Это спасло Фридриха, который послал в Берлин письмо с описанием всего случившегося.
Впоследствии возник миф о якобы присутствующих в том письме таких панических фраз: «Все потеряно! Спасайте двор и архивы! <<…>> Спасайте королевскую фамилию!.. Прощайте навеки…» А ведь всего несколько часов отделяло эту записку от посланной ранее в Берлин с известием о победе над русскими!
…Кстати, это был единственный случай, когда Фридрих на войне полностью утратил самообладание. По самым ошеломляющим сведениям, потери пруссаков равнялись – 25.623 человека, в том числе – 540 офицеров (1 генерал убит, 6 генералов ранено): 7.627 убитых (6.271 убитых и 1.356 пропавших без вести); 11.342 раненых, 4.599 (4.555 солдат, 44 офицера) пленных, 2.055 дезертировавших, 172 [85 полевых, 15 гаубиц, 72 полковых (3- и 6-фунтовых)] орудия [потеряны также все захваченные в начале сражения русские орудия – от 105 до 164)] 27 знамен и 2 штандарта.