Я подбежала к другу обняла за массивную шею и звонко чмокнула в мокрый нос:
– Шах, не сердись! Я очень сильно тебя люблю! Вот так вот! – и сжала его в своих крепких объятьях. Из глаз Шаха потекли слезы, он уткнулся носом в мое плечо:
– Акиа, если бы ты только знала, как мне дороги твои слова и ты! Я тоже очень сильно тебя люблю! Спасибо, что спасла меня!
Дорога до дома деда Ерея прошла весело, мы играли в догонялки, прятались за деревьями и пугали друг друга. Шах вел себя беззаботно и легко, будто маленький щенок. Уже на подходе к дому, мы пошли размеренным шагом, чтобы отдышаться. На лавке сидела бабулька с перемотанной бинтом головой, около неё суетился хозяин дома:
– О, Акиа, ты как раз во время! Снеси мне из морозилки кость, которую ты Королевичу купила! Приложу ее к голове баб Житы.
– А что случилось?
– Та полезла на крышу, хотела опилки на обрешетке поворошить, а то зимой холод задувает, не удержалась и сорвалась со ступеньки, —баба Жита повернулась лицом, смотря на меня лазурно-голубыми змеиными глазами с хитрым прищуром.
Шах встал передо мной, мышцы играли под шерстью, утробный рык вырвался из его груди.
– Ты псинку-то убери, Акиа. Чаво на бабку рычать?
– Шах, фу, – я положила руку на холку друга, успокаивая.
Дед Ерей суетился около бабуси, я переборола себя и принесла кость. Бабка Жита охала и ахала, а сама смотрела на нас. Мы с Шахом прекрасно знали, что это не было падение с лестницы. Крепко я ее приложила во дворе Алтеи. Загадок становилось все больше, а ответы даже не маячили на горизонте.
– Акиа, проводи соседку. У меня дел куры не клюют!
Я взяла Житу под руку и повела к калитке, пес плелся следом, недовольно вбирая ноздрями землю. К дому бабуси подошли в молчании. Она крепко обхватила мою руку и потащила во двор, хлопнув калиткой перед носом Шаха. Тот в ответ опять рыкнул, пытаясь подцепить лапой доску и открыть, но не получилось.
– Вот тебе на кой такая псина? Проще корову прокормить, чем его? – бабка села на крыльцо, держась за раненную голову.
– А вам на кой на мою собаку с дуба прыгать?
– Эк, догадалася таки… Охраняю я этот дом, чтобы никто не зашел в него.
– А что ж тогда алтарь жертвенный на колодце не пресекли? – кто-то кидал в спину камушки, но я не отрывала взгляд от Житы.
– Ты гля чаво! Ну вот все она знает! А прикидывается туристкой! Чо те от нашей деревушки надо?