Через две недели после трагедии я под расписку покинула отделение патологии новорожденных и отправилась домой, письменно пообещав, что в случае ухудшения состояния ребенка я госпитализируюсь обратно. До сих пор храню копию этой расписки.
Итак, 4 февраля 2002 года я под расписку покинула больницу. Предыдущие две недели после трагедии 20 января малышка провела в реанимации под пристальным наблюдением врачей. Когда же пришло время покинуть реанимационное отделение, я психологически уже не могла вернуться туда, где произошла трагедия. Иного выбора у меня не было, поэтому выписаться под расписку я считала единственно возможным вариантом. Масла в огонь подлила доктор-пульмонолог. Главная наша проблема, как мне казалось, на тот момент заключалась в трудностях с дыханием, поэтому консультации у пульмонолога были регулярными. Она мне сказала, что таких детей нужно выращивать на теле, не отпускать от себя в прямом смысле ни на минуту. Реализовать это в условиях больницы было категорически невозможно: детская корзинка, где проводила все свое время малышка, находилась на одном этаже, а отделение для мам – на другом. И взять ребенка хотя бы на ночь с собой не представлялось возможным. Точнее, такая крамольная мысль, если и приходила в голову, то быстро разбивалась о поднятые в удивлении брови лечащего врача.
К этому времени, а прошло уже почти четыре месяца с рождения, я пыталась разобраться в лекарственных препаратах, которые принимала малышка, и понять, как долго все это лечение будет продолжаться. Выделила главную проблему: зависимость от ингаляционной терапии, которую проводили три-четыре раза в сутки. Решила разобраться и в этом вопросе. Очень уж мне не нравился уродливый аппарат с большим ведром и длинными трубками. Я была искренне удивлена, что в стране, где запускают космические корабли, не смогли придумать ничего лучше этого ведра с трубкой для лечения заболеваний, подобных нашему.
Поиски в интернете не увенчались успехом. Интернет тогда уже был, но несравнимый с тем, что имеем сейчас. Я не придумала ничего лучше, как по старой памяти отправиться в публичную библиотеку имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. Когда-то я проводила там дни, работая над дипломом. Первый же журнал, который я взяла в руки в читальном зале, «Пульмонология» пролил свет на проблему. Почти всю обложку журнала занимал рекламный модуль, на котором красовался маленький симпатичный аппарат под названием PARI UNION. Текст рекламы «кричал» о достоинствах этого чудо-изобретения. Я позвонила по указанному телефону и, к моей радости, узнала, что фирма-дистрибьютор имеет своего представителя в Санкт-Петербурге.