Сзади до меня легонько дотронулась Анюта Фокина:
– Ты чего тут замер? Что-то случилось? Поехали на море купаться, автобус пришёл.
Мы жили в семи километрах от побережья, совхоз предоставлял нам каждый день автобус для поездок к морю. Я очнулся и оглянулся на Анюту.
– Да нет, ничего не произошло; так, задумался, – сказал я и мысленно добавил: «Просто у меня только что разрушилась любовь».
Рядом с Анютой стоял Макс, мой лучший по жизни друг, и внимательно смотрел на меня. При всей его видимой толстокожести – а я знал, что она была у него напускной, – он всегда понимал меня лучше всех. Максим встретился со мной глазами и по моему взгляду тоже в этот момент всё понял. Нужно сказать, что с этого дня он никогда больше не позволял себе никаких шуточек в мой адрес по поводу Маши и меня, которые раньше из него просто выпирали и которые он любил сопровождать громким хохотом, за что всегда получал от меня по шее. Скорее всего, именно в тот момент он догадался, насколько всё было для меня серьёзно. Когда мы через год закончили школу, Макс предложил напроситься в военкомате пойти вдвоём служить на флот и уехать куда-нибудь далеко-далеко и надолго. Он надеялся, что время и расстояние сделают своё дело…
Я долго ещё сидел на лавочке в сквере у памятника героям Плевны, отгоняя от себя нахлынувшее наваждение, а потом побрёл к метро и поехал к себе в Кузьминки. Пора уже было заканчивать с самоистязанием, возвращаться домой и отпустить Валентину Петровну, которая всегда сидела с Машей, если мы с Верой куда-нибудь отправлялись вдвоём. Мысленно переключился на дочурку, и волна нежности захлестнула меня. Я ехал и думал: какую же сегодня Маше сказку почитать, если она ещё не спит? Про Иванушку-дурака? Но все его приключения заканчивались удачно, да он и не был-то особенным дураком, так его звали только злые люди. Во всех сказках у него всё ладилось, он всегда побеждал всяких там кощеев бессмертных или змеев горынычей. Нет, под моё настроение, наверное, лучше будет прочитать ей про ослика Иа-Иа из книги про медвежонка Винни-Пуха, она эту книжку очень любит. Да и герой-ослик слишком уж сильно в этот вечер был похож на меня.
Наутро у Сергея поднялась температура; непонятно было, то ли он простудился за прошлый день, то ли началось внутреннее воспаление из-за травмы. Безмятежное настроение как рукой сняло. Только этого сейчас не хватало! Вчера весь день моросил дождь; пока мы тащили носилки, всем было тепло, у меня в такие моменты спина даже становилась мокрой от напряжения, а вот Сергей всё время лежал; даже накрытый курткой, он мог замёрзнуть, тем более что температура окружающей среды сильно понизилась. Серёжка, правда, ничего нам не говорил, от него всегда можно было услышать только какие-нибудь шуточки. Вечером, пока мы не разожгли костёр, все тоже немного подмёрзли, тем более что одежда на нас за день пропиталась водой. Моя куртка, например, снаружи была насквозь мокрой, хотя внутри вроде оставалась чуть влажной, а вот за ворот свитера струйки воды всё время, пока мы шли, затекали на спину и противным ручейком сползали вниз по спине. Я не говорю уже о брюках, ботинках и носках – всё насквозь промокло, пришлось у костра вечером заняться капитальной сушкой одежды. Хорошо, что от Наденьки исходил сильный жар и можно было сидеть под навесом даже раздетым, пока всё не просохло.