Его взгляду открылась просторная комната с тяжелым дубовым столом, таким же тяжелым и, судя по всему, удобным креслом, за которым открывался вид на море. Одна стена была полностью закрыта шкафом, в котором было самое место лучшим энциклопедиям. Около другой стены располагалась кушетка, вся усыпанная подушками. Они уже постарели от времени и покрылись толстым слоем пыли, но было понятно какую функцию они выполняли раньше.
Если бы Никиту спросили, то он ответил бы, что именно такой кабинет всегда представлял, когда думал о будущем рабочем месте.
– Ну, что? Тут лучше, чем в архиве? – Голос Шапкиной отвлек его от размышлений, и он обратил внимание, что у нее в голосе появились мягкие нотки и во взгляде появилось что-то наподобие нежности, но он не был уверен.
– Однозначно. – Это все что Никита мог произнести.
В архиве на удивление царил порядок. Найти стеллажи с делами нужного года не составило труда. Так как никаких четких инструкций не было, то Никита вытащил первые попавшиеся папки и разместился с ними в кабинете.
Он сосредоточился на чтении. Спустя пару часов пальцы заледенели, и Никита решил сделать перерыв сварив кофе и попытаться систематизировать все, что он успел прочитать.
Это были простые пациенты и простые диагнозы. Не вызывающие особого интереса с точки зрения науки, а вот сама система ведения медицинских карт и наблюдений была необычной. Помимо основной информации о пациентах, данных анализов и всей необходимой медицинской информации в карты были вложены записки с индивидуальных консультаций пациентов с разными специалистами, содержащие не столько профессиональную информацию, сколько личные пометки относительно поведения пациентов, их динамики или наоборот, эмоционального состояния и всего, что казалось или могло показаться странным, интересным или требующим внимания. А еще были дневники медсестер. Они делились своими наблюдениями и часто не сдерживали себя в выражениях. Никита мысленно согласился, что так картина именно о пациенте была более полной и понятной даже ему, человеку, который спустя 30 лет «знакомился» с ним.
За время, пока не замерз, он успел изучить 4 истории болезни, а точнее 4 пациентов. Ничего примечательного он не заметил. Расстройства пищевого поведения, апатия, бессонница, психопатия.
Если он правильно «прочитал» подробные описания симптомов, то сейчас бы диагнозы были другими и лечили бы их иначе. Но тогда наука была не так хорошо развита.