– Ты серьёзно? – я, не вставая с пола, выскользнул из кабинки.
– А ты на что-то надеялся, дрочер?
Она даже не остановилась, кинула через плечо и вышла. Я приблизился к раковинам, ещё раз пустив лицо в трусики Найды. Одурманивающий запах ввёл в транс, и я чуть не умер, когда в отражении зеркала открылась дверь. Оттуда вышел очкарик, подняв руки кверху.
– Я никому не скажу! – он стыдливо закрывал свою морду чуть не со слезами на глазах.
Я спрятал нижнее бельё в карман, которое только что явно нюхал с упоением, и уставился на парня.
– О чём ты?
– Ну, что ты и Найда…
– Ничего не было! Уёбывай отсюда!
Я слишком громко крикнул, юноша вздрогнул так, что очки чуть не соскользнули с его носа. Он держал меня в поле своего зрения, пока уходил, словно ожидал удар со спины.
– Свали!
Очкарик выпрыгнул из уборной, а я опёрся задницей на раковину. В голове стучало, холодные удары сердца сжимали грудь. Глотки воздуха не помогали оставаться в сознании, и я включил кран, холодной водой ополоснул лицо. Стало лучше. И вот гляжу в отражение, не узнавая самого себя. Запах трусиков пропал, за ним появился их вкус на языке. Он не смылся, запечатался каким-то образом у меня во рту. Хочется врезать по этой морде в зеркале. Не хочу по-настоящему стать таким. Я вернулся в кабинку и выбросил трусики Найды в мусорку. Секунда сожаления быстро прошла, и уже более свободным я покинул туалет.
К вечеру злость рассосалась. До тренировки я пилил взглядом Найду, старался проделать в ней дыру, хоть и мысленно. На ревность не похоже, это что-то близкое к обиде. Она же делала вид, что вообще меня не замечает, а события прошлых дней существуют лишь в моей голове. Наверное, так и останется, потом будет проще.
На само́й тренировке не было ничего необычного, хотя я инстинктивно ожидал второй раунд недавнего забега. Несколько кругов по площадке, серия отжиманий и подтягиваний. Упражнения делал в пол силы, надеялся при этом, что офицер Максим так и не заметит. Мыслями я витал непонятно где. То на стрельбище, то на лекции, то снова прогонял в памяти изматывающую беготню в три сотни кругов. Неужели это был единственный экзамен по физической подготовке?
На ужине не поднимал глаз от подноса. Жевал смесь БЖУ вприкуску с белковым батончиком. Точно знал, что ровно напротив сидит Найда. Казалось, будто совсем неподвижна, ждёт любой, даже малейшей возможности обвинить меня в чём-то или унизить. Встретиться с ней взглядом значит заранее проиграть схватку. Я доел, молча отнёс поднос и отправился к койкам.