А завтра опять Оксана у меня будет копаться. Они думают, что ей виднее. По-моему, ей ещё дальше до моей головы, чем им.
Я включила свет и посмотрела на пупырышки. Они прыгали. Они – весёлые. Может, это им нужно залазить в чью-то голову?
А ведь с ними можно играть! Точно! Они ведь меня летали. Я подумала, что, если я до них дотянусь, то мы опять сможем полетать. И я начала прыгать. Но, думаю, это было громко. Мама не любит, когда я громко.
И я попробовала тише. Но тише не прыгается. А пупырышкам, мне кажется, нравилось, что я хочу с ними играть.
Я снова залезла на подоконник. И я забыла про пупырышки. Мне показалось, что в том окне штора шевелилась. Я влипла в стекло. Как же хотелось попасть туда. Может, там тоже человеку одиноко. Может, ему нужна помощь.
Меня кто-то защекотал. Я обернулась. Никого. Но заметила вверху движение. Конечно, это пупырышки. Им обидно, что я забыла о них. С ними нужно поиграть. И я снова попыталась до них дотянуться.
И упала…
Нет, нет, я не очень упала. Они меня подхватили и закружили по комнате. Это было так круто! Я засмеялась.
– Таня! – из-за стенки отозвалась мама.
Я, конечно, сразу притихла. Не хочу, чтобы родители увидели меня с пупырышками. Мама потом ещё недовольно прокричала, что пора спать.
Как пора, если здесь такое? Пупырышки меня положили на кровать, и я наблюдала, как они танцуют вверху.
Мне показалось, что если нарисовать картинку с ними, то Оксане должно понравиться. Может, тогда она перестанет всем подсовывать карандаши. Вот бы посмотреть, почему она хочет всех научить рисовать то, что она хочет.
Я представляла, какая у неё большая комната с картинками. И вот сейчас бы туда.
И тут пупырышки подлетели ко мне. Точно подлетели. Их было так много, что я даже зажмурилась. Они такие белые, и светились. Мне кажется, это потому, что я люблю, когда свет.
А потом мы полетели вместе. Мы пролетели сквозь окно и дальше на улицу. Ведь и так можно было, оказывается. Почему я не знала этого раньше? Я попробовала ущипнуть себя. Мне казалось, что это не настоящее, но всё прощупывалось. Было немного больно себя щипать, но я же не сильно.
Как мы могли пройти через стекло? Мне захотелось вернуться и попробовать. И мы вернулись. Но оно было твёрдое.
Ну, ладно… А, о чём я? Так много нужно было сделать. Нет, не нужно. Нужно – это как взрослые, у них какие-то планы и убеждения, как правильно. А мне, конечно, просто хотелось.