Снаружи мир продолжал своё спокойное существование. Трава покачивалась под лёгким ветром, солнце медленно двигалось к горизонту, отбрасывая длинные золотые тени. Никто не слышал меня. Никто даже не знал, что я здесь.
Мои ноги подкосились, и я упал на невидимый пол, медленно откинувшись на прозрачную стену. Холодное прикосновение за спиной едва ощущалось через дрожь, которая охватила всё моё тело.
– Почему? – прошептал я, уже не ожидая никакого ответа.
И ответа действительно не было. Только тишина и этот окружающий мир, наблюдавший за мной с безразличием.
Прошло ли несколько часов или несколько дней, я не знал. В этом странном месте даже ощущение времени ускользало, как песок сквозь пальцы.
Сначала я просто сидел, прислонившись к стене. Мысли обрушивались каскадом: как я сюда попал? Почему? Что это за место? Мой разум отчаянно пытался за что-то зацепиться, но воспоминания казались размытыми. Я помнил свой дом – большой, роскошный особняк, который я считал воплощением своих амбиций. Помнил шумные вечера в кругу гостей, запах вина и звуки музыки.
Но кто я? Как моё имя? Я напрягался, пытаясь вытащить это из глубин сознания, но оно не поддавалось. Словно его никогда и не было. Это меня пугало больше всего: я забывал себя, медленно превращаясь в безымянную тень, заточённую в невидимую клетку.
Когда силы покинули меня, я лёг на спину. Гладкая поверхность подо мной была холодной, но невыносимо комфортной. Я закрыл глаза, надеясь, что всё это закончится.
Но не закончилось.
Спустя пару часов, а может быть дней, я открыл их снова и увидел перед собой то, чего не замечал раньше. Надо мной плавала крохотная точка света, как блуждающая звезда. Я протянул к ней руку, и она чуть отодвинулась, как будто следила за моими движениями.
– Что ты? – спросил я вслух.
Это была глупость, но говорить вслух казалось единственным способом сохранить здравый рассудок.
Точка света никак не отреагировала. Она просто парила, подчиняясь невидимым законам этого места.
Моё внимание вернулось к окружающему миру. Снаружи природа казалась пугающе идеальной. Ни одного порыва ветра, ни единого звука. Даже птицы, которых я видел среди ветвей деревьев, молчали, как будто этот мир замер в своей собственной вечности.
Я поднялся на ноги. Стены куба – если их вообще можно так назвать – казались одновременно прозрачными и осязаемыми. Я провёл по одной из них пальцами, ожидая хотя бы лёгкой вибрации, но не почувствовал ничего.