книгах – благо записи в них велись малограмотными и не слишком прилежными попами – Виктор добавил данные о бракосочетании его «матери» Софии с неизвестным ему лично офицером, погибшим во время Себерско-польской войны, а также о своем рождении и крещении. Вместе с документами бригадира и «собственноручно» написанным завещанием Петра Якунова эти записи превращали случайного приблуду в чистокровного дворянина и владетеля. Ну а верность записей была подтверждена документами, выданными ему отцом Зосимой, новым священником, прибывшим в Вильгорт только в прошлом году. По просьбе Виктора священник, служивший в малой и более новой церкви Рождества Христова, открыл старую церковь, – благо хранил ключи от нее и церковную утварь, – нашел метрические книги и сделал из них выписки, заверив их своей подписью и печатью.
Кроме жестяной коробки, в тайнике находились два золотых червонца, серебряные рубль и полтина, и револьвер системы Нагана, выпущенный тридцать лет назад Ижевским оружейным заводом. Патронов к револьверу было мало – всего десять штук, – но оружие было исправное и содержалось в чистоте. Это Виктора еще покойный бригадир научил, заставлявший мальчишку чистить хранившееся в доме оружие. Собрав свои ценности в старый гренадерский ранец из телячьей кожи, он добавил туда несколько книг, которые жалко было оставлять на произвол судьбы, одну из двух более-менее приличных рубах, запасные портянки, чистое исподнее и дневник с техническими идеями, которые предполагал воплотить в жизнь, когда подрастет и выучится на инженера. Переоделся – поношенные, но все еще крепкие сапоги, доставшиеся ему в наследство от бригадира, исподнее, чистая рубаха, а также штаны и куртка, перешитые из офицерского мундира, – опоясался ремнем, повесив на него второй свой револьвер в потертой поясной кобуре, надел полевую фуражку без кокарды, и после недолгого раздумья приготовил себе в дорогу «припас на первый случай»: хлеб, вяленое и копченое мясо, сушеная клюква и обшитая тканью фляжка из немецкого серебра[23] с самогоном. Самогон, к слову, он гнал сам, построив для этого неплохой перегонный куб и соорудив систему угольных фильтров.
«Надо было сторговать „машину“ с мытарем… – подумал он с сожалением. – Ну да ладно. Другой раз умнее буду. Хотя…»
Идея, пришедшая ему в голову, была проста, но при этом, как говорили в прошлой его жизни, имела потенциал. Оставалось ее реализовать, чем он и занялся, едва на Филиппову Гору вернулся мытарь с двумя стрельцами.