и немецких символистов
[6] из дома доктора Тюрдеева.
«Домом Тюрдеева тоже надо бы заняться, – подумала, пыхнув папиросой. – Продать к черту или сдать в долговременную аренду…»
И в этот момент ее потревожили.
– Прошу прощения, господин адмирал.
Лиза подняла взгляд. Рядом с ее столом мялся старший офицер люгера.
– Слушаю вас, господин лейтенант.
– Вам телеграмма, ваше превосходительство.
– Спасибо! – Лиза взяла у офицера бланк – «надо же, все, как у больших!» – просмотрела текст и невольно улыбнулась.
«Смолянка. Надя. Клава. Полина. Женский клуб. Ждем».
У Нади – себерского модельера номер один Надежды Вербицкой – так уж повелось с давних пор, был свой набор ключей от Лизиной квартиры на Смолянке. Брак с Рощиным ничего в этом смысле не изменил, а о том, что оглашение результатов выборов должно состояться в полдень, было известно загодя. И поскольку Лизины дети – разумеется, с нянькой и кормилицей – гостили у родителей Рощина в их имении близ Углича, а сам Вадим находился в Гродно, где три месяца назад принял 8-ю гвардейскую штурмовую дивизию, «девушки» по-любому устроили бы загул. За здравие или за упокой – веселую гулянку или печальную тризну – это другой вопрос, но так уж повелось в Себерии, что люди пьют и с радости, и с горя.
«Ладно, – усмехнулась мысленно Лиза, – утопим горе на дне стакана!»
Ее лишь удивило упоминание о женском клубе.
«А эти-то с какой дури оказались в Шлиссельбурге? И кто конкретно? Не все же разом?»
Женским клубом на «Звезде Севера» прозвали группу женщин-старших офицеров крейсера: навигатора Анфису Варзугину, первого трюмного инженера Рейчел Вайнштейн и командира наземной группы Анну Монтанелли. Кто из них – и по какому случаю – оказался сегодня в Шлиссельбурге, можно было только гадать. Но это явно была приятная неожиданность. Поэтому, едва высадились на Самсоновском поле, Лиза распрощалась со своими помощниками и, взяв извозчика[7], отправилась домой, в свою квартиру на двенадцатом этаже дома Корзухина на Смолянке. Квартира эта, занимавшая весь этаж, досталась Лизе, как и Кобонский Бор, по наследству. И надо сказать, предыдущий адмирал Браге был человеком со вкусом, так что Лизе даже переделывать ничего толком не пришлось. Добавила тут и там кое-что по мелочам – например, повесила в кабинете портрет себя любимой работы Серебряковой, – и все, собственно. Не стала менять и позже, когда вышла замуж и родила Рощину одного за другим двух сыновей – Аркадия и Бориса. Только переделала одну из гостевых комнат в детскую, и все, собственно.