В тот же год к бутылкам с маргарином в наше имение, состоящее из дома и сараев, подселились наклейки для Pepsi, от которых избавился местный консервный завод. Наклеек было столько, что мы потом еще лет пять делали из них записки на базар и мастерили блокноты.
Пачки наклеек, ряды бутылок с маслом, металлические буквы, арматура, доски прятались по всему нашему участку от маминых: «Ты выкинешь это когда-нибудь или нет?!»
Вы догадываетесь, как огромен был восторг папы, когда он прилетел ко мне в Дубай и попал в операционный центр или, если говорить проще, на склад моего бизнеса?
Когда мы ехали туда, папа не понимал, что его ждет. Внутри ангара было прохладно, обдавало дыханием травы с примесью полиэтилена. Для кого-то – нестройный дуэт, но флористы знают: так пахнет утро, когда приходит новая партия цветов.
Повсюду были люди – человек 10–15. Все заняты делом: одни выгружали флористическую пену, другие раскладывали ткани, сетки, бумаги для упаковки цветов. Ветки, стоящие в углу, терпеливо ждали своего часа, чтобы стать арт-объектом.
Я смотрела на папу и понимала, что в его душе происходит нечто большее, чем восхищение ангаром: он оказался там, где есть место волшебству. Очень много места.
– Неужели это все твое? – папа, конечно, знал, чем я занимаюсь, но не был посвящен в масштабы. – Знаешь, Ириш, теперь я могу умереть спокойно: у тебя есть все!
Умирать, конечно, никто не собирался, но на волне эмоций у нас случился разговор по душам. Кажется, я тогда впервые почувствовала, что папа признал мой гений, и поймала себя на мысли, что в случае чего мне не о чем будет жалеть. Я сказала папе спасибо за все. Сказала – и стало так легко.
Между точкой А и точкой Б, между моментом на кассете жизни, где я гуляю по свалке, и «успешным успехом», есть часть, которую мой мозг тоже перематывает, не хочет вспоминать. Позади упорный труд, нервные срывы и 1,5 года рабства…
Глава 2. 1,5 года рабства
Все началось с того, что моя мама, очень умная, образованная женщина из интеллигентной семьи, потеряла работу.
В 90-е это было несложно: немного пертурбаций в Теплоэлектропроекте – государственном институте, и вот уже востребованному инженеру не платят зарплату несколько месяцев и в буквальном смысле оставляют голодным.
Возможно, именно поэтому мама выбрала уйти в агрономы: они всегда знают, как вырастить из семечка еду, и забрала с собой самое ценное – инженерное мышление. Она начала проектировать теплицы, постоянно совершенствуя все процессы. Например, если шпагат или бечевка, которыми подвязывают помидоры, гниют, то мы меняем нитки на капроновые колготки. Если листья растений для продажи недостаточно эффектно выглядят, их надо смазать молоком – вода испарится, а жир останется блестеть.