Илюшка засунул большой палец в рот и уснул. Я прижала его к себе, а свободной рукой полезла в рюкзак. Достала фотографию. Посмотрела. Господи, какие мы счастливые… были, когда-то. Появился соблазн приоткрыть окно и выбросить фото в наступающую ночь, в проплывающий мимо тёмный лес, но я сдержалась. А потом, уже на пересадочной станции в кармане куртки завибрировал телефон. Меня бросило в жар и одновременно в холод. Да, я гордая. Но если он хотя бы обещает… если он попросит меня вернуться… Но звонил папа, а руки у меня тряслись, я даже вызов не сразу принять смогла.
– Всё хорошо? – спросил он.
Папа чувствовал, когда мне плохо. Иначе с чего бы ему звонить мне в два часа ночи?
– Хорошо, – нервно хихикнула я. – Я к шести утра приеду. Ты сможешь меня встретить?
– Ребёнок с тобой?
– Со мной.
Папа выдохнул, неужели он думал, что Ярослав лишит меня сына? А вдруг… страх взялся из ниоткуда, липкой волной пополз по позвоночнику, я стряхнула его усилием воли. Нет, он не будет… Он же любил меня. Когда-то.
– Я приеду.
Я с облегчением закрыла глаза. Неважно, что я не хочу возвращаться в родной городок побитой собакой, никому не нужной мамой-одиночкой. Важно то, что моему мальчику там будет хорошо, там я смогу его вырастить. Прижала к себе тяжёлого тёплого ребёнка. И, словно мантру повторила в крошечное ушко, касаясь щекой шелковистых кудрей – шапку мы на вокзале сняли.
– Всё будет хорошо. Мы с тобой все сможем. А когда он придёт за нами… мы с ним не пойдём.
И повторяла снова и снова. Не раз. Через месяцы, через годы. Илюшка рос. Просто не было. Но я… я обещала, а я – щит моего сына. Только… мантра потеряла смысл. Никто за нами не пришёл. И только семь лет спустя, когда все изменилось, когда я пережила и переболела… Я разговаривала по телефону. Смеялась даже, замерев с ключами у машины и не спеша уезжать. У автомобиля рядом хлопнула дверца, а я…
– Поехали, – раздался голос сзади.
Я узнала его мгновенно. Забыла сбросить звонок, так и стояла, не слыша того, что говорил мой собеседник. Забыла, как дышать, и с усилием вздохнула колкий морозный воздух. С трудом обернулась.
– Куда? – спросила я и мой голос почти не дрожал.
– В школу, – улыбнулся он. – За нашим сыном.