Старый снова полез в лицо сухими пальцами. Стал трогать веко – то открывать его, то закрывать.
– А ну-ка тихо, моргунчик! – прикрикнул он, и опять мелькнули клыки.
Я понял! Как только дед начинал нервничать, сразу менялось наполнение его пасти. Ужас какой-то!
Он приложил ладонь к моему лбу. Потом разгладил волосы. А причёска у меня удлиненная. Сейчас ведь в моде длинные волосы. На дворе лето 1987-го – мужики патлатые ходят, словно вымерли все советские парикмахеры.
– Всё-таки хочу спросить, – не сдержался я, но взял паузу, опасаясь, что старый снова разозлится.
– Ладно, валяй… задавай свои вопросы, – совсем не сердился дед.
– Как ваше имя-отчество, скажите, пожалуйста, – поинтересовался я.
Дед почему-то рассмеялся.
– Имя моё, ха-ха-ха. Хочешь узнать моё имя, ха-ха-ха.
– Ну, тип того, – отчаянно моргнул я, как только дедушка убрал руки от моего лица.
– Все зовут меня Окослав. Имя, как имя…
«Ага, понятно! Окослав, значит! Почти окулист! Теперь ясно, чего старый всё в глаза лезет!» – подумал я и вслух добавил:
– А я где, товарищ Окослав?
– Гы-ы, знамо где – в Управлении, – лыбился старый.
– В управлении чего? – всё-таки уточнил я.
– Будь по-твоему, юноша, – расправил бороду дед. – Придётся тебе показать… маленько…
Старик лишь щёлкнул пальцами, и свечи исчезли, а свет стал менее ярок.
Я повернул голову налево, потом направо.
Рядом, всего в паре метров и справа, и слева стояли кушетки. Да не одна. На кушетках лежали голые люди. Слева, второй через пузатого мужика, я увидел девушку. Она была без покрывала, а её грудь холмами устремилась ввысь; глазища испуганно таращились на меня. Я хотел приподняться, чтобы хорошенько разглядеть девицу и поздороваться, как джентльмен, но меня насторожило неожиданное открытие.
У кушетки пузатого, как и у кушетки юной девы сидели седобородые старцы, точные копии моего Окослава. Справа такая же картина. На кушетках голые люди, у изголовья Окославы…
И тут меня осенило.
– Вот и физкульт-привет! Я что, помер? – задал я вопрос, и моя голова безвольно упала.
– Гы-ы… как есть помер! В глубинном смысле! – весело подтвердил старый. – Бежал ты, дурак дураком, пока твоя голова не встретилась с железной трубой. Труба чуток помялась, а вот лоб треснул… и всё! Или ещё не всё! Но это ж надо так разогнаться, чтобы башкой трубу помять?! И зачем тебя только выбрали?