У входа в гостиницу стоял мордатый швейцар в декоративной ливрее и открывал-закрывал дверь.
– Отводи! – велел я призраку и смело вошел внутрь.
У конторки в фойе сидела полноватая девушка в синем турецком костюме, которая, стараясь придать своему славянско-курносому лицу сходство с дочерями Востока, так насурьмила брови и подвела глаза, что напоминала мне мадам Жуар во время спиритического сеанса.
– Отводи! – опять скомандовал я, и мы поднялись на второй этаж.
Длинный коридор второго этажа плутал и петлял так, что мы пару раз даже заблудились и пришлось возвращаться обратно по тому же пути. При этом мы дважды чуть не столкнулись с людьми, и лишь в последний момент Енох успевал отвести им взгляд.
– Смотри! Вот он! Номер двести шестьдесят восемь! – возбуждённо воскликнул скелетон, указывая костяшкой на нужную дверь.
– Вижу, – сказал я и провёл краткий инструктаж, – Так, Енох, ты про саквояж помнишь. Залетаешь, ищешь квитанцию этого грёбанного Треста «Пестроткань». Номер сто тринадцать. Смотришь цифру, запоминаешь. Говоришь мне. Понял, да?
– Слушай, Генка, а остальные квитанции или бумаги… – начал было Енох, но был внезапно и категорически перебит невесть откуда взявшейся дамочкой.
Увидев нас, она заверещала, страшно вращая глазами:
– Вы кто такие?! И что здесь делаете?! Во-о-он отсюда-а-а!
– Гляди, Генка, это же душа местная, – восхищённо сказал Енох. – Прямо красотка.
Красотка от таких слов на секунду зависла, а потом завопила с пущей силой:
– Не пущу!
– Чего это? – удивился я и скомандовал, – Енох, выполняй. А с дамочкой мы пока побеседуем.
Енох кивнул и влетел в дверь, намереваясь просочиться через неё.
Но не вышло. Со всей дури он ударился в дверь и отскочил от неё, словно резиновый мячик.
– Я же сказала – не пущу! – зловеще захохотала дамочка.
– Меня не пускает! – жалобно пробормотал изрядно удивлённый Енох.
– Ну так через стену давай! – махнул рукой я.
Вторая попытка призрака не удалась, а дамочка захохотала ещё обиднее:
– Я же сказала – вы туда не попадёте! – заявила она.
– Почему это?
– Нечего покой моих жильцов нарушать!
Я окинул призрачную дамочку внимательным взглядом: в коротком платье, фильдеперсовых чулках, на высоких каблуках, накрашенная в боевой грим, словно моя Изабелла, дамочка имела явно полубогемный вид.
– Ты была здесь проституткой? – спросил я.