– Тебя хотят из общаги выписать, – говорит он и я, мне кажется, бледнею.
– Меня?
– Ну да, – пожимает непринужденно плечами. – Смотри сама: привела чужого человека, спалила кухню, затопила этаж. Ну, тут как бы целый список нарушений правил распорядка. Так?
– Так, – тихо соглашаюсь я. Соглашаюсь, потому что в шоке.
В голове стучит только одна мысль – куда я пойду, если меня из общаги попросят? Куда? Мне некуда идти!
– Но ведь я… – начинаю.
– Да это понятно, – обрывает меня Алексей. – Но Галина Сергеевна серьезно настроена. Уже пошла писать докладную на тебя в деканат. Еще и говорит, что ты обманом сюда подругу свою привела. Так это?
– Нет, – отчаянно мотаю головой. – Нет, конечно. Я же спросила у нее…
– Ну, сейчас она навряд ли это подтвердит. Сама понимаешь, ей отвечать тоже не хочется. Она и так боится, что ее премии лишат. Ведь чуть пожар не случился! Если бы не я…
– Да, спасибо тебе, Алексей! – искренне благодарю его я. – Спасибо, что потушил все!
– Погоди, Птичкина, – усмехается он. – Погоди благодарить-то. С общагой что думаешь делать? Есть тебе куда жить пойти?
Мотаю головой.
– Ну, вот. Значит думай тогда, – улыбается он и подходит совсем близко.
– Что думать? – не понимаю я, глядя на Соловьева снизу вверх.
– Ну, что бы ты без меня делала, Птичкина, – громко вздыхает. – Ну, смотри. Я с Галиной Сергеевной как договорился? Если за тебя кто-то поручится, кто-то с авторитетом, кто-то, кому можно доверять, в общем, тогда, возможно, тебя оставят тут жить. Ну, и конечно, при условии, что все надо будет отремонтировать, прибраться там. Но главное! – и поднимает вверх указательный палец. – Главное – поручитель.
– Но кто это будет? – я задумываюсь и начинаю перебирать в голове варианты. Кто же подойдет? Кто может за меня поручиться?
– Влада? – зовет меня Соловьев и я чувствую его ладонь на своей голове. Он проводит ей по моим волосам и потом кладет руку мне на плечо. – Я, – улыбается.
Удивленно смотрю на него.
– Ну? Глупенькая, – он продолжает улыбаться. – Я могу стать твоим поручителем. Вернее, так: если я стану твоим поручителем, то проблема будет решена…
И опять гладит меня по голове.
– Понимаешь? – говорит вкрадчиво.
– Не совсем, – я встаю со стула и отступаю на шаг назад.
– Сложная ты, – как будто даже разочарованно вздыхает Соловьев. – Все надо прямо говорить. Трудно, Птичкина, – и потирает глаза пальцами, – трудно в таких условиях работать. Что? Не понимаешь?