«Да и не так дорого это всё мне и обойдётся, – думал Савелий, став подле окна, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок, – Сколько там надо Анфисе? Поди ж не сто рублей! Потом, что Евдокия говорила – масла чудийке, крупы… Тоже ненакладно! Особливо ежели учесть Лизонькино приданое, в случае успеха… Не то, чтобы он на наследство зарился, нет! Лизоньку он любит всем сердцем! И на всё готов, чтобы её получить в жёны! Вот раньше ради любви и не такие подвиги совершали, а тут всего лишь поехать куда-то… не так и далеко!»
К возвращению Евдокии в сопровождении Анфисы, несущей самовар, рыцарь Савелий был готов ехать хоть на край света! А потому усадил Анфису на стул возле камина и стал с пристрастием расспрашивать, что за чудийка такая, какой помощи у неё просить и может ли она в самом деле помочь!
– А то не получится ли так, что поеду я, по этакой погоде, да взамен мучений своих и затрат ничего и не получу, окромя насморку!
– Ты, Савелий Елизарыч, зазря не говори, люди про такое в этих местах давно говорят, про чудийку эту. Тишком, конечно, но говорят. А ты нас послушай! Человек ты молодой, а мы с Евдокией всего в жизни навидались! Не шибко и накладно тебе станется, а вот если поможет? Сам подумай, ежели дела свои ты поправишь, батюшка тебя хвалить станет, может наперёд ещё старших сынов у него станешь!
– Ладно! – Савелий хлопнул себя по колену, – Евдокия Захаровна, выдай Анфисе, сколь там просит, пусть всё нужное достанет. И что в уплату – тоже соберите. Намедни поеду! Конюху скажите, пусть повозку крытую готовит, чтоб не застыл я по дороге!
– Ты, Савушка, конюху не говори, куда поедешь! – зашептала Евдокия, выпроводив Анфису, – Сказывай ему, что по делам прииска едешь, якобы мастера артельного нанять хочешь, чтоб дела поправил. Там, в Корчиновке, как раз живёт Степан Парамонов, раньше на прииске у батюшки твоего артелью управлял. Конюх наш ничего не заподозрит, поверит, а про тебя слухов нехороших не будет ходить! Понял?
Савелий кивал и гордился собой – вот он какой, ничего не испужался ради Лизоньки, даже непогоды!
Несколько дней спустя, промозглым дождливым вечером, когда дождь лил как из ведра, а суровый ветер трепал в разные стороны и мочалил кусты калины у забора, вернулась откуда-то запыхавшаяся Анфиса, старательно пряча плотно скрученный свёрток.