Как же хорошо, Захарский, что ты не видишь сейчас вас со стороны. Хорошо? И тут я впервые думаю… А что было бы, если бы Костя мне не рассказал?
8 глава
Марк
– Так, – поднимаюсь со стула, поворачиваюсь к Катерине.
Черт! Ну что ж ты такая… Стискиваю зубы, отворачиваюсь вроде как за халатом. Не могу ее видеть. Ее расстроенные глаза, ее дрожащие губы, тонкие пальцы, которыми она нервно царапает свою ключицу. Катя! Коза ты…
– Так, – начинаю снова, – вам медсестра рассказала план на завтра?
– Д-да, – она судорожно кивает и тут же отрицательно машет головой. – Нет! Нет, еще не успела. Наверное, – смотрит на меня жалобно и с надеждой.
Что ты хочешь услышать, Катя? У твоего сына рак. Одна из худших его форм. Я уже сейчас могу сказать тебе, что ты сюда приехала месяцев на восемь. Это если тебе повезет, и там нет неоперабельных метастазов.
– Значит, анализы будут готовы сегодня после трех, но там, скорее всего, ничего неожиданного, у вас же из поликлиники свежие, – надеваю халат, убираю руки в карманы.
Так легче бороться с желанием обнять ее, прижать к своей груди и рассказать ей, какая она сволочь. Надо же, как меня кроет… А ведь мы с ней так нормально и не поговорили тогда. Выдыхаю. Продолжаю:
– Если ничего страшного мы не увидим, то завтра берем вас на биопсию и, скорее всего, постановку зонда.
– Постановку чего? – Катя хмурится.
– Зонд, – повторяю ей. – Ты наверняка видела у детей здесь, через подключичную вену выведено.
– А, подключичка, – хмурится Катя.
– Нет, – качаю головой. – Мы ставим зонд напрямую в сердце. Это для химиотерапии. Так эффективнее.
– Что? – Катя медленно оседает на кровать. – Но… – вскакивает. – Марк… Александрович…
Запинается! Твою ж… Я для нее Марк Александрович! Не могу…
– Катерина, – стискиваю руки в кулаки, опускаю взгляд, нет, не буду называть ее по отчеству. – Точный диагноз вашего сына вам назовут завтра, – смотрю куда-то в стену над ее головой, не могу смотреть в глаза. – Но химиотерапия ему понадобится. Не переживайте, – набираюсь сил и перевожу взгляд на ее лицо, – операция по постановке зонда – это несложная отработанная процедура. Лично я их делаю не меньше трех каждый день.
– Но, Марк… Александрович, – опять спотыкается на отчестве, – это же просто ушиб! Почему вы так уверены? Наши врачи нам ничего такого не сказали…