– Многие тысячелетия назад мы посещали ваш мир, – сказала она, – В то время вы были на иной вехе развития. Мы пытались научить ваши народы многому, но потом поняли, что вы ещё не готовы к знаниям, и покинули ваш мир с надеждой, что когда-нибудь мы будем разговаривать на равных. Я вижу, что вы сильно изменились за прошедшие тысячелетия – научились дружить, и ваши новые друзья тому подтверждение, чему я несказанно рада. Наверняка вы сможете занять своё место среди галактических народов, но сначала нужно справиться с геномодом, и потому прошу кого-нибудь из вас приблизиться.
Джон подтолкнул вперед остолбеневшего Кейна, – Давай, сынок, – сказал он с улыбкой, – Я слишком стар, чтобы карабкаться по бесконечным ступеням к богине юности.
Кейн поднялся к жрице. Вблизи она казалась еще изящнее и очаровательнее.
– Прошу меня простить, Великая Жрица, – сказал Кейн. Он чувствовал, что она читает его мысли словно в открытой книге. – Возможно, на ваш взгляд, мы в чем-то и ушли далеко вперед, но в то же время в чем-то мы остались неизменны. И мне хотелось бы верить, – немного краснея и смущаясь сказал он, – Что это "что-то" – не самое худшее.
– Не самое, – улыбнувшись, ответила жрица. – Прошу вас, примите Наш дар жителям прекрасной Синей Планеты, – сказала она, протягивая ему тонкую железную пластину, – Это – часть Билета, который должен привести вас в большой мир галактического сообщества. От всей души желаю вам мира и процветания! И если мой дар меня не обманывает, Кейн, мы с вами ещё увидимся.
Кейн поблагодарил прекрасную жрицу, будучи уверенным, что чтобы не случилось, он навсегда сохранит её чудесный образ в своей памяти, и по ступеням вернулся обратно к друзьям, которые с волнением ожидали, чем же закончится эта беседа.
Он передал только что полученную пластину Маарву, который благоговейно взял её обеими руками и поднес ближе к глазам, чтобы как следует рассмотреть.
– Вот она, часть судьбоносного Билета, который способен решать судьбу целых народов. Прикоснуться к нему, все равно, что прикоснуться к истории Вселенной и судьбам народов галактик, – бормотал Маарв, затуманенным взглядом смотря куда-то далеко вдаль как бы сквозь пластину, лежащую у него на руках.
Кейн несколько раз помахал ладонью перед его лицом и пощелкал пальцами над ухом. – Маарв, Маарв! – позвал он товарища, – Жаль прерывать ход твоих гениальных мыслей! Но, кажется, ты слишком уж проникся этой храмовой отрешенностью.