, для участкового наступал чёрный день. Весь инструктаж сводился к просьбе дружинникам:
– Ради бога, не бейте командированных, я же знаю, вы сейчас разбредётесь по женским общагам. Сдадите повязки после дежурства.
Дружинники доходили до женского общежития и исчезали. Заранее договорившись с девчатами, несли с собой спиртное, хотя девки сами готовились к встрече. Но бывало, что шло не по плану.
Однажды с ними увязался парторг цеха Николай. Пока шла пьянка, Коля поддерживал все тосты. Дело продвигалось к кульминации, и тут произошла заковыка. Пьяный парторг заявил:
– Я своей жене никогда не изменял и изменять не буду, – и удалился из комнаты.
Одна дивчина осталась без пары. А тут и началось. Свет выключили, дело продвигается, а она свет включает. Так продолжалось раз пять. У всех настроение пропало. Хлопцы вышли на улицу. Николай с невозмутимым видом сидел, курил. Ему популярно объяснили, что он чудак на букву «м». Наутро Коля объяснял Чуприне, что он отбился от группы и ему «прилетело» от неизвестных. Над фразой Чуприны: «Не отрывайся от коллектива, Николай» бригада ржала, как табун жеребцов. Над Колей прикалывался весь цех. Довели мужика – уволился из цеха, а потом и с комбината.
Вскоре приехал дядька жены Семёна из Норильска. Было застолье, и, поглядев на скитания молодых по квартирам, он предложил:
– Бросайте Кубань и поехали в Норильск! Вызов я вам сделаю. Через год квартиру получите. И заработок у Семёна будет больше.
Соблазнил молодых, старый чёрт, и понесло Семёна по Красноярскому краю.
Для нечистой силы у Господа Бога выделена преисподняя, а у каждого дьявола свой ад со своими сковородками. Даже Вельзевулу нет туда входа. Вот так, как чёрт из табакерки, впрыгнул в жизнь Семёна дядька жены Михаил. Соблазнил жильём, заработками, охотой, рыбалкой, как змей-искуситель. В целом нормальный мужик, но ему бы не водителем работать, а вербовщиком в царской России, во времена Столыпина. Пообещав сделать вызов, накупавшись в море, дядька напоследок снова посетил племянницу. Семён проявил инициативу – затащил дядьку в гости к своим родителям. Тут уж отличился его батя Фёдор.
Угощали дядьку два дня. И хоть был он мужик крепкий насчёт выпивки, но на второй день начал отнекиваться. Но Фёдор не угомонился, стал уговаривать попробовать вина, оставшегося после свадьбы Семёна. Вино ставил ещё дед Емельян. Простояло двадцать один год. Половину столитровой бочки осилили на свадьбе, а остальное было убрано до лучших времён. Тут и соблазнил отец «змея-искусителя», мол, ты такого вина в своей жизни не пробовал, но предупредил, что вино коварное. «Змей» недолго кочевряжился и, выпив пару стаканов, заявил: