– Револьвер, – парень осекается. – Я пришел с оружием не чтобы использовать его против вас.
– Вот как? – удивляюсь я.
Признаться меня это расстраивает.
– Ваши псы, – он вновь обрывается, едва начав говорить, будто боясь, что из-за его следующих слов я сама схвачу револьвер и прострелю ему голову. – Ваши псы, я читал про них, – продолжает парень. – Мне надо было, нет, не так. – Он вздыхает. – Мне просто необходимо было увидеть вас, а все говорили какая у вас тут серьезная охрана и ваши, ваши собаки… Говорят они отгрызли ногу одному из наших и теперь он в больнице.
– Одному из ваших? – переспрашиваю я и одновременно пытаюсь припомнить, не было ли чего подобного за последний месяц.
– Да, Жене, – кивает Давид. – Он хотел взять у вас интервью, но попался собакам, хотя его и предупреждали. Все говорили ему не делать этого.
Я пристальней вглядываюсь в блестящее от пота лицо своего собеседника. Теперь я понимаю, про какую ногу он говорит. И правда, буквально пару недель назад ко мне в дом попытался проникнуть какой-то жалкий писака из местной газеты.
– Ничего ему не отгрызли, – махаю я рукой поняв в чем дело. – Мои собаки лишь немногое его покусали. Хотели бы крови – съели бы его заживо.
Парень нервно сглатывает.
– Так значит ты тоже работаешь на газету? – спрашиваю я, наблюдая как нервно подрагивают его пальцы.
Парень кивает.
– Я лишь хотел узнать вашу историю, – говорит он.
– Зачем тебе моя история? – Я накланяюсь вперед чтобы лучше видеть его лицо. – Ради денег? Так я могу и за молчание заплатить тебе в десятки раз больше, чем ты заработаешь за целую жизнь.
Парень поджимает губы и что-то ворчит.
– Что? – переспрашиваю я хмурясь.
– Дело не в деньгах, – говорит он. – Мне не нужны ваши деньги.
– Тогда зачем тебе нужна моя история, еще и так сильно, что ты был готов пристрелить моих бедных псов ради нее?
Давид сглатывает и растирает вспотевшие руки.
В этот момент он выглядит таким беззащитным. Таким потерянным. Таким человечным.
– Пожар в «Альбатросе». – От упоминания этой фирмы во мне что-то зашевелилось, и я села ровнее. – Вы единственная выжившая. Единственная, кто знает, что произошло с этой строительной компанией. Единственная, кто может рассказать, что разрушило жизни трёхсот человек. Из-за чего все они умерли.
Я вздыхаю и отворачиваюсь к окну. Забавно, это было почти двадцать лет назад, а кажется прошла целая вечность. «Альбатрос» стал для меня чем-то наподобие давно забытой страшилки. Историей, которую лучше не вспоминать.